Анатолий Гуртовой - Свистопляска. Il giardino della pancia

А мы идём по улице, и пятки наши рвутся,
А мы идём по улице, и смертные проснутся
От звона каблуков о твердь асфальта и костей.
А мы идём по улице, и пятки наши рвутся,
А мы идём по улице, и смертные проснутся
От тяжести оков, от лязга бьющихся цепей
О землю, о землю, о землю грешную мою.

Март – это открытое ночью окно,
Голоса бездомных собак и кошачьи романсы.
Глухой шелест чугунного цеха через три двора,
Безжизненность старых самолётов.
Нестихающий шёпот железной дороги.
Звук настенных часов из соседней комнаты.
Стальной шарик авторучки царапает бумагу,
А соседи сверху снова сидят шумной компанией на балконе.

Иди, я тебя отпускаю! Будь счастлива и улыбайся!
Успеха, любви и удачи! Иди и не возвращайся!
Твои волосы – жидкий уголь, а глаза – приглашение в вечность.
Я люблю, когда ты грубый и когда ты – сама беспечность.

Мне так радостно с тобой прощаться: ты бы был неважным другом.
И возможности исправляться я не дам тебе. Вяжи туго.
Ты для меня – обуза, не дающая раскрыть крылья.
Ты не веришь в мои грёзы – как же делать мне их былью?

Мне нечего тебе дать, и я уже всё сказала.
Спасибо, ты был весёлым.
Прошу зрителей покинуть помещение зала.

Я не могу удержаться от слёз
Радости и умиления,
Когда слушаю то, что ты любишь, ведь я
Слушаю то же самое.
Я тебя ненавижу, но временами
Восторги и восхищение
Ты во мне пробуждаешь в те моменты, когда
Кажется, это главное.

Я держу на расстоянии тех,
В кого падаю так безропотно,
Потому что всплывать из могучих пучин
Временами бывает хлопотно.
И я знаю: однажды как воздух хлебну
Я морскую густую бездонницу
И, русалкою став, уйду на глубину,
Вновь почувствовав старую вольницу.

Остановись и подыши этой беспристрастной,
Простой, ироничной жарой.
Без сострадания и жалости.
Без претензий на что-то большее.
Без намёков на что-то худшее.
Без вопросов к будущему
И сожалений к прошлому.