Дмитрий Щедровицкий - Стихотворения и поэмы

На золотом, на закатном стогу,
В детском, святом забытьи
Глаз от тебя отвести не могу,
Слушаю речи твои…

Проходя по зимней деревне,
Я услышал ночью печальной
Голос поэзии древней
И изначальной.

Это деревья звенели
Обледенелые, это
Расстоянья длиннее
Становились к рассвету,

А секунды – короче.
И, на локоть от взрыда,
Звёзд монгольские очи
Млели полуоткрыто.

Это ранней юности сполох,
Говорящих снегов острова,
И томами падали с полок
Льда пластинки, крошась на слова.

Раздвигая сумрака заросли
И до первых ещё петухов –
Так деревни лицо прорезалось,
Удивлённой звучаньем стихов.

Ты – птица странная – тоскуешь
(Я говорю на ты, прости),
И полной Истины взыскуешь
Там, где и частная в чести.

И хочешь, сумрака Кассандра
(Я петь пришел, а не корить),
По хоровым деревьям сада
Ты Древо Звездное скроить.

Оно бессонницы виною
(Лишь для тебя, не для другой),
Оно – средь ночи, но цветное –
Стоит в окне, подать рукой.

А ты кусочки тьмы и шёлка
Неотменимо подбирай,
Чтоб мы смотрели, словно в щёлку,
На приглушённый звёздный рай.

Что ж, мы и так живём средь рая,
Не постигая небоскат,
Забыв про звёзды, умирая,
Не в силах Истину искать.

Спешим, в душе бессмертно-ломкой,
Лучи объехать по кривой,
И зов земли, густой и громкий,
Нам робкой кажется травой.

Ты ж – недомолвок мастерица –
Над ночью швейною вольна,
В твоих руках и снов частицы,
И спелые кусочки льна.

Остатки льда и света крошки
Неотменимо подбирай,
Из тех стежков слагая стёжку
В родной, неяркий звёздный рай.

Истина находится в середине,
Как фитиль горящий посреди свечки,
Но душа догорает на треснувшей льдине
Посреди безымянной, безумной речки.

Истина находится в сердцевине,
Как поля пшеничные – внутри зерна,
Но тело вращается в бешеной лавине
Водопада времени – беспробудного сна.

Мыслью блуждающей, раненой кожей
Ищет забывшийся, алчет Адам
Внутрь отверзаемое Царство Божье
По мертвецов незабвенных следам.

Сеяли след и ступни, и подошвы,
Даже копыт отпечатки на льду…
– Полно, опомнись: где ищешь – найдёшь ли?
Он, умирая: – Жив буду – найду.

Где славословия стволы
Стоят с воздетыми руками
И вслух немотствуют веками,
Не в силах вознести хвалы,

Там по утрам смиренный смертный
В контору бедную спешит
И свой молебен незаметный
И неосознанный вершит:

«Как хорошо, что утром ранним
Я под деревьями иду!» –
И, устрашённый опозданьем,
Жуёт сухарик на ходу.

Молитва томна и кратка,
Без Имени, без обращенья,
Но синий Ангел в восхищенье
Её возносит в облака.

И вслед ей тянутся стволы
И к ней испытывают зависть,
Опять с призванием не справясь,
Не в силах вознести хвалы.

Стал я мыслить светло и прямо –
Что ж, бывает, подкатит блажь.
Вдруг – стучатся в оконную раму:
Кто посмел? На третий этаж?!

То, презрев прямизны критерий –
Забулдыга, повеса, враль,
Заломив котелок метели,
Старомодный гуляет Февраль.

Вырожденец из рода Феба,
Он не терпит прямых углов,
Скособочилось, гнётся небо,
Волоча переулков улов,

И, смещённо, смешно и остро
Накренившись на пятьдесят,
Старый двор – стратегический остров –
Принимает пурги десант.

Стук условный кровного друга –
Он на улицу, как домой,
Звал меня в завихренье круга
С озарённой дороги прямой.

И хоть я только что повенчался
С Музой Чисел, как циркуль, стальной, –
Я на встречу, всё бросив, помчался,
Только двери вскричали за мной,

Строгий брак променявшим на шалость,
Позабывшим накинуть пальто:
Холод бил по щекам, но зато
Муза Отрочества возвращалась,
Муза радостных строк – Эрато!..