Лев Халиф - ЦДЛ

Так я думал, беседуя с иностранным журналистом – человеком с другого берега. И вот я сам на другом берегу. И едва ли затем, чтобы повторяться. Я даже не из тех, кто пересекает океан, навсегда бросая родину, чтобы договорить.

Хотя теперь есть возможность говорить на равных. Видимо, опыт несвободы – непередаваем. Этот «институт» надо кончать непосредственно самим. И не только писателям, которым в меру своей усидчивости конечно же положено сидеть. Советскому министерству Внутренних Дел (пока внутренних) посадочных мест не занимать. Так что есть ли смысл говорить до срока.

Это сегодня, слава богу, чуть времена изменились. Это сегодня Западу опять повезло. Распалась Империя Зла. Теперь головы шестнадцатиглавого дракона живут отдельно. А само туловище, как по мановению волшебной палочки, сразу же перестало быть советским.

КГБ переименован, и теперь он конечно же не с черепом Дзержинского во лбу и молитвенно скрещенными костями на груди, а чуть ли не гуманитарное учреждение, торгующее своими архивами. Вот поднакоплю деньжат и куплю досье на себя родимого. Посмотрю на себя их глазами. Гляну с их боку и со спины – они всегда меня провожали. И снова почувствую себя молодым. Бог ты мой, как же это было давно – аж в прошлом тысячелетии.

И я представил себя вдруг в Москве. Звоню приятелю, а он уже памятник. Звоню второму – и он забронзовел до неузнаваемости. Смотрит на меня в изумлении, как будто впервые видит. «Ну, здравствуй!» Не отвечает. Стоит, как истукан, и даже выпить не хочет.

Пролог / Вступление / Пролом / Гоп-стоп / Гражданин, не толкайся лицом, или Рожденный ползать – вали самолетом! / Мадам Говори, или Не размахивай конечностями, товарищ, ты уже господин! / Три часа лёта – и как до Луны пешком / Ёган / Да бросьте в меня камень… античный, если не прав! / Великие немые звукового кино, или Будете проходить мимо – проходите, пожалуйста! / Порто Портезе, или Клара у Карла украла кораллы / Меа culpa / Кентавр / Золотые бигуди / Ша, я еду в США, или Поглядим Австралию – и далее / Граф / Легенда / Вы не знаете, как пройти на Голгофу? / Это с вами ходит свами? / Язык не стрелка – его нельзя перевести / Нерудов / Нарциссов / Одиссей Моисеевич / Ефеня / Рыгор / Мне здесь нравится все, даже то, что не нравится / Сафари / Двенадцать / Большой несбегаемый / Казя / Ай лав Нью-Йорк / Прометеев / Лукичи / Вильям, выпьем виски! / Новая Герника / Стена / Однорукий бандит / Встреча в пустыне / Писец Леты / Однажды Генрих Худяков / Одаренному коню в зубы не смотрят / Эпилог

Однажды в Бруклине (в одном из районов Нью-Йорка) в одну из прачечных-автоматов зашел ничем не примечательный господин, но с ярко выраженными чертами советского эмигранта. Сказав: «Экскузьми!» [11], он разделся догола и бросил свою одежду в стиральный барабан. Сел на тут же предложенный ему стул и стал ждать окончания стирки.

Вскоре приехало телевидение, но он наотрез отказался участвовать в съемке.

– Ты что, их шпион?

– Нет, хуже – я украл у них свой скелет.

Оказывается, он говорил правду, его действительно разыскивал Интерпол, но истинная причина его отказа избежать паблисити была, оказывается, не в этом – он сослался на свою непобритость.

…Бедные вы наши жидочки! И что же понаделали с вами фашисты проклятые! Ну ничего – придем в их Германию и ихних жидов всех до единого перебьем…

Добрый и отзывчивый – прощай, мой великий русский народ.

Прощайте и вы, наши немцы – жалкие вы наши колхозники. Вам бы на полях Европы гулять. Будете знать, как в Россию соваться.

– …Вот ты убил таракана-подростка. Почему ты ни одному насекомому не даешь дожить до старости? – спросил папа будущего вождя, который уже в детстве проявлял свою кровожадность и, чуть что, колотился головкой об пол. И как же покраснел тогда наш будущий вождь, и без того уже красный – от стеснения членчик свой некуда деть.

Бог ты мой, из какой же своеобразной страны я уезжаю!

– А ну-ка, принеси мне мою трубку! – говорит однажды Коба своему лучшему другу Некобе.