Елена Фанайлова - Черные костюмы

Не с того ли ты с ума сходила
Леди Годива,
Камерная нэцке?

Ой, какой дурной характер

Мелкие психозы
Для тебя ли были,
Оперная дива?

Или все провинциально
До самозабвенного наркоза
Алкоголя и хамсина

Мертвая лисица

Выйти за пределы
Головного и спинного мозга
Маленького тела
В черном платье, в ангельском халате,
Ровно Ходасевич,
Желчный себе палач
Девочка со спичками
Ну не дописала, не успела

Покрывала все хуями
Покрывала
Так и не перестелила
Как невеста

Ленка, божеская клоунесса,
С подведенными глазами
Густо намазанными ресницами
Блондинка
В черных чулках выше колена
И каких-то довольно смешных трусах
Бледная от волненья или с похмелья
Порочная, как соседка в халате
Забавная, как Мерлин Монро
Трогательная, как Джульетта Мазина
Хлопает крыльями, моя детка,
Сидит нога на ногу с микрофоном
На столе на ярмарке тщеславья
Читает своим накрашенным ртом
И детским низким голосом
И белым животом,
Скрытым под белой кофточкой
Стиши для Боженьки, всё о ебле
И о любви, и она Его дразнит.
А у Него на пороге праздник,
И Ему вообще не до этого.

Он так прямо и говорит:
Леночка, отъебись, дорогая, мне не до этого.

Рядом с Леной Алеша
В голубом спортивном костюме
С коричневыми рукавами, очень стильно,
И с большим алмазным крестом
И он ее дразнит
Читает ее старые стихотворенья
Говорит: тогда Леночка любила Лорку
А сейчас мы зададим ей перцу
Поскольку у нас свои психозы
А Лена нам показывает дырку
Между глаз, универсальную норку,
В которой может спрятаться любой мужчина
Вне зависимости от возраста и сексориентации
И за это мы будем над нею смеяться
И вкладывать в это отверстие хуй
Поскольку мы не верим в ее страданья

Голубые розы
Русского маньеризма
Позднего детства
Ну, как мальчишки кричат: позорница
Как голая пионэрка

Плачут Розанов и Соллогуб
От умиленья
Плачет Псой Короленко
А уж его-то ничем не проймешь,
Кроме крови христианских младенцев

Но вообще им ужасно мешали
Звуки с соседних площадок.
Настраивались музыканты.
Татьяна Устинова и братья Пресняковы
При поддержке тяжелой артиллерии
В лице Людмилы Гурченко
Бредили о своей патриархальной правде.

Алеша и Лена смущались
Были как персонажи
Кабаре Боба Фосса
И когда они запели
Свою удивительную песню
На мотив американского марша,
Предварив ее замечаньем,
Что в день независимости России
У нее остается лишь один враг
В лице Третьего Рейха:

Hitler, he only had one hall
Himmler, he had them 2 hut small
Herring had more or less so
And Hebbels, he had no balls,
Non at all!!!

– Ее раньше пела, что ли, Бетт Мидлер? —
Мне показалось,
Что где-то напротив должны быть парни
Из Гитлерюгенд, и они поют
Юношескими чистыми противными голосами
Германия, Германия превыше всего

Ну, например, напротив ЦДХ, в ЦПКиО
Имени Горького,
Катаются на лодках
Со своими парнями и девками,
Ебущими их в мозг,
Поедающими их мозг

А Леночка и Алеша
Все поют и пляшут
Пляшут и поют
У нее такой детский пушистый затылок
И хрупкая шейка
Бедра

Я помню поэзию
Как то, что сопротивляется
Паллиативу

То, что является
Не как иллюзия

То, что цепляется
За чего не хватило
Чёрными многоточиями
Под ногтями

В короткий момент
Вспыхивает
Вспарывает кривду
Как кривой ятаган в ночи

А ты лучше молчи,
Детка – горячие трусики
Оголённые приводы
Собирай свои в жопе бусики

Проблески молнии
Когда ты стоишь
Только перед собой
В абсолютном одиночестве
Страшная голая голая бля
С оскаленными зубами
И тела нет

была красивая белая дева я
была такая народу delivery
и на провинциальных крутых бандитских
могла появиться в клешёных штанах
смешных черных клёпаных