Елена Фанайлова: Лена и люди

Я то, я сё, – говорит один,
Глядясь в зеркала, ла-ла
Я м-м, я н-ца , я стрела
Я такой пиздец от гонца
Я о! я да, я в воде вода
Я в огне змея, у меня чутьё,
Наконец, я рцы

О бедный, бедный, жалкий пацан
Или дева его ребра,
Не крутись у зеркала, как юла.
На тебя глядит Лесной царь.

Хельмут Ньютон сидит в раю
С жемчужиной на хую
В саронге, да

Американский джаз играет военный
Неудобно на пляже на шпильках
И суп с песком

И рыбы не думают оказаться
На берегу, ни одна.

Атавистические знаки
Тростниковые дудочки
Колебания плазмы
Ярко-синий бассейн

Рядом с ним
нет ни женщин, ни автомобилей,
ни нацистов
И он не помнит, что это такое.
Вообще.

Эти восемь пуль из страны слабоуносимых
Голоса из земли слабовесомых
Доносятся из-за моря
Она хохочет
Как бы это сказать точнее
Ее видения уплотнились
и дошли до

Кто эти люди, кто эти люди в чёрном
Почему они так прозрачны
зачем я их вижу
почему не плачу
и не боюсь
как в детстве

Я была ментом ла-ла-ла потом
лгала шепотом
речи разума были ниже чем
я тебя никак не увижу, че

не звучат чисто речи мужества
и военные почести
тяжело было все человеческое
чисто нордическое
действительно искалечившее
изменившее оптику
сбившее прицел

Не ходи к моему котику,
Может, он останется цел

Слишком много слов, слишком красивых
Больше не стоит

Костяк, абрис, скелет
Чистая правда, сухой остаток,
Родина или смерть,
Немного ебли,
Сигарета, стакан плохого вина,
Хлеб, тепло —
Все, что интересует

Силы нужны на том свете,
Как в дальнем походе
Пленных туда не берут

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой
Кармический воин с под-сердцем иглой
Говорит: доченька, я довольно злой,
Но ты меня не бойся.

Я ходил по Дону, ходил по Донцу,
Подойди к отцу, расскажи отцу:
Пусть он туда не ходит

У меня были молния, металл и вода,
Медные провода, небесные невода
И подледные реки

Не бежи волчицей, прижми жопу
К горячему снегу, не стучи хвостом
По наледи, блядь
Со мной уже ничего не случится
Ничего не трогай, запри дверь

Я гнал скотину, начался дождь,
Ударила молния, разбила дерево,
Обломился сук, оборвался провод,
Упал и ударил меня

Стояла жена за стеною дождя
Нашла меня в яме с глубокой водой
Налетела буря, ничего не видать,
Ходили искать всем селом

Я похоронен на нашем кладбище
Рядом с твоей бабкой Авдотьей Петровной
Там теперь много желтых синих и красных цветов
Ты же знаешь

Голоса оставили Жанну в темнице
Может быть, они не проникали сквозь камни
Или узница стала им неинтересна?
Может быть, у нее лопнули барабанные перепонки
После пыток?
Может быть, она свихнулась от боли?

Голоса оставили Жанну в покое.
Только собственный визг она слышала
только жалобный вой
Повторяла: я жаба я жаба я жаба
Над бездной

Старый Кузмин несгибаемый
в холод совецкий
будет чирикать как ласточка
в холод собачий возле причала
чертить чертежи

кто нам расскажет, что мир возвращается в славе
что воскресают покойники
в смену с живыми
словно рубахами братья —
телами навырост
словно крестами товарищи
за перегон обгоняя
как на плотах и болидах
команду меняя

– старый Гомер несгибаемый, мертвый Боян,
сумасшедший слепой Мандельштам?

кто нам расскажет, что мир расцветает как ветка
вишни, черешни, черемухи, яблони, сливы
что поднимаются мертвые, будучи живы,
как ангелы славы?

– раненый Боратынский, горячий Державин, сухой
Ломоносов

и Пушкин, Пушкин, конешно

См-ть приходит как игрушка
Рыбы дышат в слепоте
Мы крошили им крошки
Счастья, своей мечте