Елена Фанайлова - Лена и люди

Я пишу за нацию документы
Строчу донесения

Как летала с фашистами одним самолетом
Не во сне и не бомбить Сталинград.
Из Кенигсберга (Калининграда) в Москву.
С родными, русскими фашистами.
У них в Кениге была сходка
Лет им по двадцать пять-тридцать
Одеты в Burberry и Lacoste
Манагеры среднего звена
Маленькие русские бюргеры

Сперва шифровались
Но вели себя нагло
В аэропорту всех расталкивали
В самолете заводили себя алкоголем
Я думала: если навернемся —
Поделом.

Не навернулись.
Напротив, я узнала Много нового:
Что никакого Холокоста не было
И что русские фашисты ведут в Интернете
Бурную переписку с израильскими.
У них одни цели:
Национальная чистота в каждой стране.
Если они победят на выборах,
В мире настанет всеобщее спокойствие.

Нация, ты, стыдно сказать, деточка,
Совсем себя потеряла.
Уж и московские мелкие служащие
Вынуждены просить убежища
Не в мире труда и капитала,
А в мире каких-то мертвых чужих паяцев.

Нация за меня
Отдает честь
Ездит в метро и на маршрутках
Ходит в театры и на мюзиклы,
Ее взрывают и травят газом,
Каждый день берут в заложники,
А она как будто не чувствует

Развлекается и работает
Бухает и курит
Жрет и гадит
Дерется и любит
Плачет на плечах дорогих

Я ничего этого не делаю.
Я пишу днем, пишу ночью
Пишу утром, пишу вечером,
Когда хожу, курю, ем, пью, гажу,
Когда сплю

Произвожу ей смыслы
Которыми она могла бы питаться,
Если бы ела буквы

Еще она молится,
То есть ходит в церковь
Я тоже молюсь
И тоже хожу в церковь
Но мне кажется,
Не потому же, что нация.

Что нас объединяет?
Пушкин? Он стоит на площади,
Под которой нацию взрывали.
Лермонтов? Он воевал на Кавказе
В карательных отрядах,
Как и сейчас воюют.
Ленин? Он лежит в Мавзолее
И давно ничего не слышит.
Гагарин? Я вас умоляю:
Это мои родители на фотокарточках
В плащах из болоньи на демонстрации.
Некрасов и Маяковский?
Нация их не знает.
Еще скажите: Кузмин, Апухтин,
Введенский, Хармс.
Крым летом? Я там была два раза.
Красная площадь? Веничка Ерофеев
С распоротым горлом.
Любовь к отеческим гробам?
Памятники братвы
Веселых девяностых.
Могилы близких?
Но это – мои могилы.
Они на русской земле
Но и это меня не делает ровней
Нации. Кто она такая?
Путин по телевизору? Джи-восемь?
Джи – всего лишь одна из точек
Женского оргазма.

Ну давай, нация, раз ты баба, какого хуя
Не рожаешь национального героя
И сестру его национальную идею
Какого-нибудь шахматиста-еврея
И его брата
Писателя – нобелевского лауреата
Вратаря хоккея
Космополита-злодея
И Золушку под конвоем

Надо бы становиться немного добрее

Где твоя рация?
Какие твои позывные?

Крылья, где мои крылья
Которые так нравились мне
Где мои вилы
На которые подняты будут землевладельцы

Где мои силы, мои скитальцы
Где мои пяльцы
На которых распяты
Удаляются в омут солдаты
Отправляют этапом
Где мои братцы?

Где мои святцы – забыты
И с ними Псалтыри
Где мои ситцы – порваты?
И где эти стороны света четыре,
На которые души идут неодеты,
Босые
И где же нездешние силы, людьми прожитые?

Где эта русская прелесть —
Закаты, рассветы
Где эта персть, эта горсть праха
Солдатская деда рубаха —
Истлевает, самозванка?
Закрывает собою какую-то гадость?
Где ты, где ты?
Какие такие страницы?
Какие Судеты?
Пожелтевшие, расплывчатые чернила

Кто ты?
Идеолог из вечного прошлого мира
Или подросток
Какому подошву чинила
Ножичком вострым
Или воздух
Надышаться которым хотела, но нас не хватило?

Или черная лента винила
С удалявшимся, выдающимся оперным звуком

Не где, не где
Нам отпраздновать более нашу победу
Ни на земле, ни на небе

В нимбе
В царствах

О которых помалкивают глянцевые журналы
Океании, Ниневии, Персии

Я райская птица
Я старая птица
Я старая райская птица
Я красная девица

Но не все, что снится
Является прекрасным,
Человечек-тупица