Борис Суслович - Просыпается слово - Cтихотворения, переводы

…Ветер времени в ушах —
сколько судеб вместе слито!
Ты идёшь за шагом шаг,
прижимая к сердцу свиток.

Непривычная сперва,
мысль о сущем, мысль о главном.
Прозвучит не раз, не два
имя деда – Шлойме-Залман [3].

Через девяносто лет
возродится, будто внове,
тот библейский, резкий след
вместо пресного – «Зиновий».

Прадед с дедом, я и ты
за столом сегодня вместе.
Мы соединим мосты
«ломир але» [4]– нашей песней.

Выпьем капельку, чуть-чуть.
Нам с тобою утром рано
отправляться в дальний путь
через годы, через страны.

Сколько пройдено дорог!
Только б выдержали ноги…
Соберётся весь наш род
на ступенях синагоги.

Утро впустило в спальню
длинный, как спица, луч.
Б-же, какой нахальный,
Б-же, как приставуч!

Он подползает ближе,
колет со всех сторон…
Б-же, какой бесстыжий!
Где мой спаситель – сон?

Только глаза открою —
сна и в помине нет.
Утро зовёт с собою,
Ласково манит свет.

В дымке луча – свобода,
хлопанье крыл, полёт…
Только вот кислорода
в лёгких недостаёт.

Ах, до чего же кстати
помощь ко мне спешит
из глубины кровати,
из глубины души.

Крылья вминая в спину,
с неба вернёт домой
лучшая половина,
ангел-хранитель мой!

…Тучи застыли, словно
им уже сотни лет.
Небо прорезал ровный,
пахнущий солнцем свет.

Кто, осушая сырость,
сложит внутри меня
из многоцветья мира
радужный контур дня?

Кто мановеньем жезла
песне вернёт крыло?
Радуга, ты исчезла.
Солнце тебя сожгло.

Девочка, после досмотришь сон —
в школу бежать пора.
Детство спешит за тобой вдогон,
дразнит тебя с утра.

Скоро расстанешься с ним, уйдя,
не попрощавшись, в путь…
Падают тёплые капли дождя —
руку лишь протянуть.

Капли сольются в озёрца дней,
выльются в русла лет…
Ты промелькнёшь в проёме дверей —
детство махнёт вослед.

Господи, тебя сторонятся
на порушенной Руси.
Николая-свет-Петровича
от погибели спаси.

Пусть судьба, как тёща клятая,
заточила остриё —
отведи косу подъятую,
дай ему прожить своё.

Ни еврея нет, ни русского
в этот мёртвый, лишний час.
Сжалась жизнь в полоску узкую.
Сохрани её – для нас.

Жить бы всю жизнь от него вдали,
век бы его не видеть…
Для инвалидов придуман лифт
в Северном Тель-Авиве.

Был ли заранее предупреждён,
был ли к нам вызван срочно —
вместо рентгена проверил он
кости твои на прочность.

Что это? Падаем с высоты
в лифт, в мясорубку, в яму…
Я-то отпрыгнуть успел, а ты —
ты оступилась, мама.

Дьявол запишет успех на счёт —
первый? второй? который?
Видишь табличку у лифта: «Вход»?
Выход – носилки «Скорой».

Ты уходишь к кому-то,
кто нужнее, чем сын.
С каждой новой минутой
я всё больше один.

Время клетку замкнуло,
жизнь на миги дробя:
жду, прикованный к стулу,
не тебя, а себя.

Я молюсь онемело,
то шепча, то крича.
Разрывается тело —
так душа горяча.

Сквозь завесу наркоза
вижу в сумерках дня:
на лице твоём – слёзы,
скальпель режет меня…

Праздник в больнице – нелепость, вздор,
выдумка, наважденье.
Где он? Не вижу его в упор.
Празднуем, тем не менее.

Запах свободы… Смертельный грех —
рабскому сдаться страху.
Ныне рождается человек,
чист от земного праха.

Каждая щель от окна до дверей
выскоблена до блеска.
Нет ни пылинки. В палате твоей
воздух «Кашер ле Песах».

Каждый твой час вознесён наверх
и возмещён сторицей.
Накося выкуси, сучка Смерть —
не за что уцепиться!