Илья Рейдерман - Из глубины. Избранные стихотворения

Среди разброда и разлада —
есть место, где стоять нам надо.
Как устоять, куда грести —
как сохранить хотя бы разум?
Не дать событьям унести
и не поверить ловким фразам.
Мы – маловеры, не пророки.
Но не краснеть бы от стыда,
но щепкою не быть в потоке,
несущем нас бог весть куда.
И тут уже не ум решает,
признав, что всё нельзя учесть.
Душа, страдая, вопрошает
о месте, где я вправду есть.

В эти смутные времена —
бродишь средь призраков и химер.
Нужно бы вспоминать имена
тех, кто нам подавал пример.
Книгу читая – гляди между строк —
видишь, кто-то навстречу идёт?
Спросишь – не знает ли верных дорог,
мы заблудились, шагая вперёд.
Видишь пространство – иное, чем здесь?
Слышишь какие-то голоса?
Мир, где делец да политик – не весь.
Книга – как взлётная полоса.
Ну, погляди с высоты – не смешно ль?
Есть торопились, пожить бы всласть,
а получился – в итоге ноль.
Лопнули банки. Кончилась власть.
Съеденное – оказалось не в прок,
да и дворец роскошный – тюрьма…
Ну а ты сам-то – усвоил урок?
Да и помогут ли эти тома?
Разве что смутные времена
тоже не вечны, в конце концов.
И потому – вспоминай имена,
не предавая духовных отцов…

Поэт, философ – слышат ход времён.
Хоть будущее и не наступило,
но если верным слухом наделён,
поймёшь, что быть должно – за тем, что было.
В мелодии идут за звуком – звук,
а между ними краткий промежуток…
Но если время выронить из рук,
то звон его, разбившегося – жуток!

Малое «я», что от мира таится,
прячась во влажной своей темноте, —
может, в грядущем – прекрасная птица.
А в настоящем все мы – не те.
Ибо сознанье довольно и сыто,
ибо ты сам – равнодушен и сыт.
Ты заточён в скорлупу индивида —
видишь ли мир, что для духа открыт?
Роем окопы укромного быта,
ибо за жизнь неизбежна война.
Вылететь из темноты индивида —
в створку распахнутого окна!
Делим, воюем, ставим границы.
Может ли жизнью командовать смерть?
В небе границы не ведают птицы.
Только б – решиться. Только б – посметь.
Чувствами правит зависть, обида —
значимость поколебалась твоя?
Вылететь из скорлупы индивида —
в космос всеобщего бытия!

Простой вопрос задай: когда?
Ответить на него попробуй.
И вдруг поймёшь – стряслась беда.
Безвременье – чем дышит? Злобой.
Не слышат слов, не чтут имён.
Ослепло всё вокруг? Оглохло?
За веком век река времён
текла. И где она? Усохла?
Среди вселенской пустоты,
где существуешь по ошибке —
живых минут, живой воды,
живой бы чьей-нибудь улыбки!
Когда живёшь в конце времён
и тратишь время без разбора,
неважно, глуп ли ты, умён, —
нет времени для разговора.
Для слова, что звучит всерьёз,
пока мы, не испив из Леты,
ещё хотим задать вопрос,
ещё наивно ждём ответа.

Вот истина моя!
Она во мне, внутри.
Живу, её тая?
Да вот она – смотри!
Она – в моих глазах?
Она – в моих словах?
Она – всего живей —
в улыбке ли моей?
Она в моей тоске?
Она в моей руке,
протянутой тебе?
Она – в моей судьбе?
Вот истина моя,
и только с нею – жить.
Её от бытия
никак не отделить.
И захочу соврать —
да и опомнюсь враз:
её не отодрать
от рук, от губ, от глаз.

Зов бытия, что говорит: присутствуй,
будь здесь, сейчас, всем существом своим,
не безотвествуй и не безрассудствуй!
Зачем мы бытие в себе таим?
Таим – и вроде как не знаем сами
о нём, да и не делимся с другим
своим богатством. Рядом с чудесами —
слепые и бездушные стоим.
Присутствовать – при сути быть – а значит,
пытаться уловить живую суть,
которую от нас как будто прячут,
а может, сам ты потерял к ней путь.
Присутствуй – и скажи слова простые:
вот человек, вот солнце, вот трава.
Как будто всё увидел ты впервые
и утверждаешь бытия права.
Что стоят наши знанья, наши званья,
наш ум без сердца, гибкий, как змея, —
коль нет призванья быть! И нет признанья
всего, что есть и жаждет бытия.

Кто позвал, кто велел тебе быть —
Бог ли, птица, деревья ли, дети?
Всё что есть – способно любить,
и нельзя ему не ответить.
Вот и дереву отвечай,
и летящей куда-то птице,
сквозь отчаяние и печаль —
отвечай, чтоб с пути не сбиться.
И тому, кто всех ближе, тому,
кто глядит сострадающим взглядом,
отвечай: я живу потому,
что ты есть, что ты любишь. Так надо.