Валерий Дудаков - Избранное

Как легкий росчерк облака,
Их тень прозрачна и легка,
С волною светлой и зеленой,
Водой прозрачной и соленой,
Цветами радуги пленя.

Маяк – бессменный страж огня —
В восходе ветреного дня
Загасит свет, не споря с солнцем.
Веселый луч блеснет в оконцах,
Но ставень их замком закрыт.

Венецианский колорит
В строеньях гавани царит,
С мечетью розовой играя.
Их переливы наблюдая
Темнеет профиль из-за штор.

Как весел жизненный узор,
Прохожих пестрое движенье
В воде струится отраженьем,
Здесь тлен и жизнь вступают в спор,
Как тьма и солнечный рассвет.

Прелестнее картины нет,
Среди корабликов снующих,
Людей, смеющихся, жующих,
Сгущает сумрак синий свет.
Недавно яркостью сиял.

В таверне, где гудит причал,
В бокале теплится свеча,
В себе луч солнца сохраняя,
Но вечер тихо подступает
И некуда до утра плыть.

Послав спасительную нить,
Маяк готов во тьме светить,
И тонкий луч по морю водит
Тем, кто во тьме на ощупь бродит,
И хочет к берегу приплыть.

Этот путь мы выбирали сами,
Пел мотор, прилежно в гору лез,
Затяжными мертвыми петлями,
Словно нас кружил дороги бес.

Тихий край с забытыми местами
Спрятал, как святыню от врагов,
Горный кряж с колючими кустами
В шапке белой легких облаков.

И в дороге каверзной и длинной,
Что кружила горная гряда,
Раскрывались тихие долины,
Белых коз прилегшие стада.

В разговорах, дельных и ненужных,
Вдруг всплывет средь суетных забав,
Розовых гранатов цвет жемчужный,
Вольный запах скромных горных трав.

И надеждой всякой божьей твари
Высится на каменном холме
Колокольня в городке Амари
Белой свечкой в гулкой тишине.

В том краю, где век что лихолетье —
Только Бог судьбу его хранит —
Пережив почти тысячелетье
Церковь Анны тихая стоит.

Скромный неф, одетый в серый камень,
В окруженье молодых олив,
Веру сохраняет здесь веками,
Лишь веревкой двери укрепив.

Так легко, преодолев усталость,
Жизнь начать как с чистого листа,
Если б только нам досталась в малость
Этих мест святая простота

И в стране холодной вечерами
Легкий пламень теплится во мне
Церкви той с простыми образами
И остатком фрески на стене.

Как печальны финалов аккорды,
Камни дыбом, что свету конец,
Только здесь сумасбродному лорду
Мог привидиться кносский дворец.

В том дворце, ярким солнцем прожаренным,
Минос с призраком тихим бродил,
И с клубком, Ариадной подаренным,
Выход к свету Тезей находил.

Здесь, в покоях на тюрьмы похожих,
Гостевал и Икар и Дедал,
Зевс, великий отец многобожия,
В кости с пленной Европой играл.

Тесно спальни со складами связаны,
Чьи следы как остатки могил,
Их хозяин своими приказами
Древний греческий край покорил.

Но судьбою те сроки назначены,
Все цари к ней идут на поклон,
И над прошлым величьем утраченным
Погребальный доносится звон.

Все прошло. Неизменным останется
Солнцепека неласковый зной,
Лишь сквозь камни верхушками тянется
Кипарис с неразлучной сосной.

Ствол колонны на портик надвинется,
Яркой краской пронзит стилобат,
Тень прохладная навзничь откинется,
Как на фреске дворца акробат.

И страницей в историю краткую,
Где о Кноссе лишь несколько слов,
Это прошлое станет загадкою,
Сложным смыслом утраченных снов.

Время рыщет забытыми бродами,
Как ревнивый и мстительный мавр,
Только где-то под темными сводами
К новой жертве бредет минотавр.

В день октябрьский, теплый и погожий
Маленькое чудо к нам сошло,
И, явив себя по воле божьей,
Нас, к нему готовому, нашло.

Дача, сосны, добрая собака,
Там малышку будет Бог хранить,
Свежий воздух, мягонькая вата —
Так за крошкой легче уследить.

Спит она, еще не зная имя,
Кем ее родные нарекут,
И во святцах лучшее прикинув,
С головой в купельку окунут.

И пойдут года дорогой быстрой,
Дальше и смелее и быстрей.
Отсветом рождения лучистым,
Боже, ты пути ее согрей.