Валерий Дудаков - Жар-птица осени

Вот и нудный дождик,
Подстать настроенью,
Мышь не вытащит хвостик,
Затихла в мигрени.

Лампу впотьмах зажигаю
В хмурое утро,
Будет ли день, не знаю,
Верится смутно.

Добрый хозяин
Собаку не выгонит, жалко,
Медленно тают минуты,
Не шатко, не валко.

Струи косят по пригоркам,
Причешут им спину,
Горькою ягодой светит
Тревожно рябина.

Раменки воды окутал
Прозрачный туман,
Кончилось лето,
Вновь осени светит дурман.

Ну вот, пришла с тоской осенней свиты,
Не дожидаясь, что о ней сообщат,
И так тревожно светят жёлтым бликом
Берёзы листья, в ветре трепеща.

Вползает тень неласкового неба,
С ним облаков насупленная рать,
Коль солнце лета ты не хочешь дать.
Дай больше, осень, и вина и хлеба,

Благие дни не в силах вечно длиться,
Но, может, в пользу будет эта грусть?
Бежишь куда, пора б остановиться,
Устал поди? Ну вот, остановлюсь.

Не вновь промозглым дням дождями плакать,
Ты только в них не заплутай, дружок,
Недобрым словом поминая слякоть,
Вдруг вспомни солнца яростный припёк.

Клубит туман, так что ни зги не видно,
Напомнив: бой в Крыму и всё в дыму.
И что за ним скрывалось, очевидно,
Не было очевидно никому.

С воспоминаньем присказки из детства,
Пришедшей будто к нам из дальних стран,
Садились мы в тепле костра согреться,
По осени чтобы не донимал туман.

И так чуднó, когда развесив клочья
На ветвях елей, что хранят леса,
Туман напомнит Новый год досрочно,
Ну, кто ж теперь поверит в чудеса.

Туман, туман, исчезли в нём бесследно
Заботы утра за холмом седым,
Слилось с туманом сумрачное небо,
Берёз верхушки снов окутал дым.

Вновь детство, словно выцветшие снимки,
Так память затуманилась моя,
Закутаться бы в дымку-неведимку,
И убежать в далёкие края.

Вот он, ветра порыв,
Этот точно холодный, осенний,
Сразу выдует душу,
На клочья её разнесёт,
И надежд не даёт,
Что тепло холода переменит,
Только листья всё кружат,
Хоть знают свой путь наперёд.

Унесёт их в овраг,
Где дождями и сыростью пахнет,
Пусть цепляться они
Будут к каждой травинке густой,
И синеющий луг,
Что под озими вкось перепахан,
Заблестит по местам,
Листья спрятав своей чернотой.

Расплатиться пора
За беспечный разгул без причины,
Что Мальвины, как мальвы, цвели
В этот августа позднего бал,
Впереди круговерть,
Испытание осени длинной,
Только зря Буратино
Златые монеты сажал.

Свеченье у свечи основы голубое,
А выше жёлтый пламень,
Тихое горенье, не приносящее жары,
Но в пламени мелькает озаренье.
И многое яснее станет,
О неба чистоте и истинности веры,
Которое к нам не приходит до поры,
Пока мы жизнь простым аршином мерим,
Пока дорожкой узкой вдоль запруды,
Смирившей речку, в озеро её замкнув,
Бредёте, во внезапном озарении взглянув,
Как мелкой ряби всколыхнуло чудо
Живого отраженья куполов.
А далее в молчании, без лишних слов,
Сквозь тернии пробравшись сухостоя,
Вдруг церкви явится строение простое,
Но всё ж внезапное и о пяти главах,
Где отражённо блеклым золотом сияет
Сгустившийся закат.
Ночные тени краски усмиряют,
И зренье устремляется невольно
На острие шатровой колокольни,
Обители небесной к празднествам дневным.
Охвачена смирением немым
Ко сну отходит доброе творенье молча,
И только в вышине, ко звёздам обратясь,
Чуть слышно отдаётся колокольчик.

Ну что вы обложили, облака, —
От серой жути грусть на поле ляжет,
И отражает Раменка-река
В стремительном движенье вашу тяжесть.