Валерий Дудаков - Частичное затмение. Без маски

Была ты мне как свет в оконце,
Светил он много лет подряд,
Но закатившееся солнце,
Наверно, не вернуть назад.

И вздохи те, и сожаления
Замолкли – больше я без слов,
Без божества, без вдохновения,
Но все ж осталась впредь любовь.

Твоим проклятьям покоряясь,
В наш общий дом вошла беда.
Пусть так, но все ж в любви признаюсь,
Она навечно, навсегда.

Я был неверен, ненадёжен,
В неправде жил, томим тоской,
Но и теперь признаться можно,
Ведь был я счастлив лишь с тобой.

Жить всё-таки друг без друга можно,
Ты только ран не береди,
Расстаться ведь не так уж сложно —
Бог знает, что там впереди.

И в отрицание, и в неверие
Не зачеркнём мы те года,
Пусть и не веришь, всё ж поверь мне,
Я верный друг твой навсегда.

Подчеркнув от всех других различья,
Подведя нелёгкие итоги,
Отрицаю степени приличий,
Словно не учили педагоги.

Рвётся рык: меня спасите, люди,
От себя и от чужих напастей,
Быть не может хуже и не будет,
А вот лучше – то не в вашей власти.

Это мука – годы жить в раздрае,
Что ни утро, словно на Голгофу,
Что ни день, то ад, изнанка рая.
Было бы перелицевать неплохо.

И поэт, что написал «Про это»,
Знал, любви нить тонкая такая,
Обратясь на все четыре света,
Со всех ног от горя убегаю.

Время взять перо жар-птицы стало,
Пусть лишь в сказках только и бывает,
И прошу не много и не мало —
Той любви, что мёртвых воскрешает.

Я итог подвожу доныне,
Прожил жизнь, вот и крыть уж нечем,
Словно выжженная пустыня,
Где бесплодно гуляет ветер.

И растрескалась напрочь почва,
Вся в коросте, как и шкура зверя,
Бей поклоны хоть днём, хоть ночью —
В возрождение не поверишь.

Дальше жить как, опять не знаю,
Грозный рок по пятам вновь ходит,
Все личины с себя срываю,
Утешение не приходит.

И ропщу в темноте, убогий,
Весь в грехах, покаянно кланясь,
Не поможет и вера в Бога,
Коли черти грызут ночами.

Не последний я в том и не первый
Среди тех, кто не верит в вечность,
И не в рай, и не в ад, поверь мне:
Боль мученья бесконечна.

Я перемножу радость дней
На клятв ночных неразделённость,
А расставанья на влюблённость,
Когда все мысли лишь о ней.

И вензель чертим по стеклу,
Как будто перепутав время,
Тревога бродит тихой тенью,
Где притаился страх в углу.

Как сон явилась, вдруг и нет,
Есть гул ушедшей электрички,
И черенок сгоревшей спички,
И сигареты тусклый свет.

В «сухой остаток» жизнь ушла,
Где все сложения, вычитания —
Лишь математика прощания,
Исчезновенье колдовства.

Что фигурное катанье для очей очарованье,
Знают все: и взрослые, и дети,
На коньках катаясь ловко, крутятся без остановки,
Разве па такие есть в балете?

Пусть совсем мы бесталанны, неумёхи, дилетанты,
Но от этих трюков обалдели,
И моргнуть мы не успели, что покажут в самом деле
Юные капризные таланты.

Не разгаданы секреты всех вращений, пируэтов
И прыжков в четыре поворота,
Так мелькают на экране, высший бал, судите сами,
Только мне напоминают что-то.

Позабыты все заботы, про зарплату, про работу,
Хочется всю жизнь начать сначала,
Только странно, постоянно эта музыка с экрана
«Лебединым озером» звучала.

Под Чайковского мотивы пары плавно фигурили,
Грацией на статуи похожи,
Вспоминается лишь нервно:
август, год девяносто первый
И гэкачеписты с красной рожей.

Поэзия всегда о чём-то,
А если пишешь ни о чём,
Поэта я сравнил бы с чёртом,
Что морды корчит за углом.