Что таится вдали горизонта,
И чем ближе, тем дальше зовёт,
Недотрога – её только троньте —
Вмиг вскипит и заманит в полёт.
Полдневное схлынет затишье,
От жара укрыться сумей,
И стынут вечерние крыши
От солнцем прожаренных дней.
Вечерних забот постоянство,
Не думать о жизни иной,
Какое блаженство есть пьянство
Заката за дальней горой.
Рубиновым цветом он светит,
Хрустального неба бокал
Сквозь синь уходящего лета
Все краски округи вобрал.
Расцвечены дали так ловко,
Ласкают и слух мой и глаз,
Здесь кистью прошёл Айвазовский,
Но тоньше природы окрас.
И слово порой так неёмко,
Пусть редкостной рифмой звенит,
Природа – всегда незнакомка,
Поманит, мелькнёт, удивит.
Зубья гор, обнаженная челюсть,
Годы съели под ветром седым,
Копошится вкруг мелкая челядь
Утром ранним с усердием ночным,
Где ловили неспешную рыбку,
В тонких сетях добычу свозя,
Чтобы сбыть поскорее с улыбкой,
Ведь оставить до полдня нельзя.
Что ж, то Крым, здесь лениво и зыбко
Точит пену волна за волной,
Открывает нам солнце напитки,
Озарив тишину и покой.
Ну а я, очарованный странник,
Приблудился согласно уму,
Только сердце уснувшее ранит
За двоих, почему – не пойму.
И сбежав от ушедших соблазнов
Сквозь июль и на август густой,
Я, уставший, строптивый и разный,
Здесь живу, чтоб потом ни ногой.
Вечер на горы спускается рано,
И море застыло волной за спиной,
Пусть вылечит солнце душевные раны,
Тихо затянет их тенью ночной.
Слушаю «Битлз», с юных лет к ним привязан,
К музыке этой от «Плиз ми» к «Хир кам
Зе Сан», и солнце восходит разом
От Ливерпуля в Россию к нам.
Закат моему настроению в тон,
Ритм отбиваю «Бэк ин зе ЮССАР»
И вспоминаю Брайтон и Лондон,
Когда тонет в море оранжевый шар.
Сижу на балконе под крымским небом,
Солнце в закате, пусть «Лет ит би»,
Нужно не много – вина и хлеба
С надеждой извечной: Бог, помоги.
Пой, Пол Маккартни, все бабы стервы,
И выпьем четверть, пьянея вином,
Водят нас за нос, а мы им верим,
Впрочем, не так уж плохо живём.
И предаваясь всей жизни соблазнам,
Пусть нестерпимы спокойствия враги,
Будем любить неуёмных и разных
С мыслью одной: помоги «Лет ит би».
За купол с прорезями солнце сходит в семь,
Жара спадает, шашечки домов
Окрас меняют, шахматные клетки улиц
К вечерней созывают мир игре,
Забравшиеся к скалам на горе
Дома, как в дамках, пахнут сладким ульем
Последние базары, где хохол готов
Отдать и фрукты, и цибулю даром всем.
Уходят в полночь корабли, восходят звёзды,
Безмолвно отправляются в полёт
мышей летучие стада,
Шуршат ночные крысы,
из винных погребов скребясь,
Из лавок продуктовых сворой выходя,
В ночи они черны, заметить их нельзя,
Пыхтят, живое всё вокруг сгрызая, осердясь,
И ёжатся, к стволу прижавши ветви, кипарисы,
Закутались, лишь зябко шишки мёрзнут.
То Крым не праздничный. Неужто в самом деле?
А где морские волны, дивные восходы и закаты,
Прибоя шум, шаланды и уловы?
Бакланы, всяческая рыбка?
Ливадия, Ай-Петри, Ялта, Кореиз?
Где солнца яркого полдневного сюрприз
И крымских вин янтарная улыбка?
Всё это есть, не будем всуе повторять, однако,
И затихает в сумерках заката Кацивели.
К сентябрю август движется трудно,
Бабье лето не йдёт ко двору,
Так восход наступающим утром
В прошлый месяц подводит черту.
За уходом ушедшего лета
Голос птиц, тонкий ветра посыл,
С каждым днем всё яснее приметы
Листопад поутру доносил.
В пятнах листья каштанов свернулись,
Словно спрятался в них ягуар,
Солнце, выйдя на миг, улыбнулось,
Луч прощальный зажёг солнца дар.
Был напитком хмельным он и острым
Для крутых настоящих мужчин,
Но попал под запрет горбачёвский,
Хоть и не было веских причин.
Что ж, прославлен портвейн тот недаром,
Может, вспомнится нынче он вам,
Я янтарный привет Краснодара
Наливаю в гранёный стакан.
Читать дальше