Владимир Соколов - Это вечное стихотворенье...

У сигареты сиреневый пепел.
С братом я пил, а как будто и не пил.
Пил я девятого мая с Вадимом
Неосторожным и необходимым.

Дима сказал: «Почитай-ка мне стансы.
А я спою золотые романсы,
Ведь отстояли Россию и мы,
Наши заботы и наши умы».

У сигареты сиреневый пепел.
С другом я пил, а как будто и не пил.
…Как вырывались сирени из рук
У матерей, дочерей и подруг…

Мы вспоминали черты и детали.
Мы Боратынского долго читали
И поминали почти между строчек
Скромную песенку «Синий платочек».

У сигареты сиреневый пепел.
Жалко, что третий в тот день с нами не пил.
Он под Варшавой остался лежать.
С ним мы и выпили за благодать.

Боже, как ей все это знакомо!
И внезапные вспышки,
и бред
Полуночных побегов из дома
На одну из соседних планет.

И внезапные, как наущенья,
Возвращения с кипой стихов,
Чтенье вслух и момент отпущенья
Тех коварных, как детство, грехов.

Боже, как ей все это известно,
Как от буквы до буквы ясны
Те стихи, где черты ее лестно
Карандашиком обведены…

Нужно плотно прижаться
Лицом к стеклу,
От вагонного света
Рукой отстраниться,
Чтоб увидеть, как в ночь,
Не успев появиться,
Исчезает вокзал
С фонарем на углу.

Нужно плотно прижаться
Лицом к стеклу,
Чтоб увидеть в окне
Не понурые спины
Задремавших людей,
Не узлы, не корзины,
А дома и деревья,
Кустарник и мглу.

Нужно плотно прижаться
К стеклу лицом,
Сжав дыханье в груди,
Чтоб глазам не мешало,
Чтоб волненье твое
На стекло не дышало,
Чтоб увидеть в окне
То, что есть за окном.

Я снова юность повторяю,
Уроки давние твержу.
Приобретенное теряю,
Потерянное нахожу.

Теряю старости начатки,
Пустой иронии смешки.
Теряю теплые перчатки
И костяные мундштуки.

И шапка, видимо, по Сеньке.
Со лба откидывая прядь,
Теряю сон,
Теряю деньги,
Хоть их не стоило б терять.

Пропажи эти не зловещи.
Мой день каникулам под стать.
А нахожу…
О, эти вещи!
Их не купить и не достать.

Я не боюсь воскреснуть.
Я боюсь,
Что будет слишком шумно.
Потому
Я медленно стихи свои читаю.
Я оставляю паузы.
Для шумов
Технических и прочих.
Будет час,
И человек, похожий на меня,
Найдет мою потрепанную книжку,
И я в душе грядущей оживу
На миг.
И в этом все мое бессмертье.
Светлейте, птицы, зеленейте, травы.
Да упасет вас время от потравы.
И нам другой совсем не надо славы,
Как только той, что будет.
Иногда.

Я славы не искал.
Зачем огласка?
Зачем толпа вокруг одной любви?
Вас назовут, в лицо метнется краска,
Сбежит со щек, и где она — лови.

Он целый мир, казалось, приобрел,
Но потерял товарищей немногих,
Зато нашел ценителей нестрогих,
Их ослеплял незримый ореол.

Когда проходит,
глаз с него не сводят,
Его же взгляд для них под стать лучу.
Но просто так, как раньше, не подходят,
Ну хоть бы кто-то хлопнул по плечу.

Уйти бы в лес, оставив пустяки.
Собрать минут рассыпанные звенья
И написать прекрасные стихи
О славе,
столь похожей на забвенье.

Все время чувствую вину.
Одну.
Потом еще одну.

Когда судьба и не судьба.
Когда не рано и не поздно.
Вину тирана и раба.
Вину больных и вши тифозной.

Все время чувствую вину.
Как будто я разжег войну,
А не она меня палила.
Все время чувствую вину.
Бессилье это или сила,
Когда и малую твою
Я ощущаю
как свою.

В мое отсутствие…
В мое отсутствие деревья
Так обеднели, похудели.
Они так много потеряли
В мое отсутствие.

В мое отсутствие сломали
Дом двухэтажный деревянный.
И всех жильцов переселили
В мое отсутствие.

В мое отсутствие возникли
Чужие сны, чужие вздохи.
Был кто-то выпущен и впущен
В мое отсутствие.

Тот здесь ходил и отражался,
Тот говорил и улыбался,
Тот делал то, что я, не больше,
В мое отсутствие.