Абулькасим Лахути - Ветер утра

Тебя не сломила, не смяла беда,
Твой дух неприступен и воля горда.
Уверен в своей правоте, как всегда,
Ты с чистой душою, спокоен идешь.
Я вижу тебя, я вижу тебя,—
Как смелый борец, как воин идешь!

С несогнутым станом я вижу тебя,
Отважным и рьяным я вижу тебя,
Борцом-великаном я вижу тебя.
Спокоен, как юноша строен, идешь.
Я вижу тебя, я вижу тебя,—
Как смелый борец, как воин идешь!

Я вижу в порыве, в движенье тебя,
В грядущем я вижу сраженье тебя,
Я вижу в родном окруженье тебя.
С победой ты, славы достоин, идешь!
Я вижу тебя, я вижу тебя, —
Как смелый борец, как воин идешь!

Седовласы, белобровы, с юношеским блеском глаз…
Мне отрадно с вами, старцы, проводить за часом час.

Я, счастливый собеседник, думы вам свои открыл,
Слушал ваш неторопливый, полный мудрости рассказ,

Кровь Камола [15] Камол Худжанди — таджикский поэт XIV века. в ваших жилах, песнопевца славен род,
Старики, вы все познали, жизнь видали без прикрас.

Славлю труд ваш неустанный, славлю опыт долгих лет,
Горд я тем, что удостоен чести быть в гостях у вас.

Славлю стариков умелых, что трудились на полях,
Собирая хлопок снежный, хлопок нежный, как атлас.

Труд и мудрость здесь едины, — мне увидеть довелось,
Как приходят молодые старцев выслушать наказ.

Изнывал Ходжент под гнетом, ханы мучили народ.
Имя Ленина согрело, озарило светом нас.

Да живет отчизна наша, где свободен человек,
Где почетом окружают тех, кто прожил жизнь, трудясь!

Я был в столице Франции когда-то,
В Париже гордом, блещущем богато.
На Эйфелеву башню как-то раз
Я поднялся с друзьями в ранний час.
И над огромным городом высоко
Один товарищ из страны Востока
Вскричал в восторге: «Ну и городок!
Десяток наших он вместить бы мог…»
Француз шутливо кинул мяч ответа:
«У нас и поговорка есть про это:
Два «чтобы» только нужно, и Париж
В одно яйцо куриное вместишь:
Чтоб , разом ставши крохотной, столица
Смогла в яйце курином приютиться;
Иль чтобы , став безмерно велико,
Яйцо смогло вместить ее легко!..»
Взрыв смеха. Я один молчал меж всеми,
Душою далеко я был в то время…
И вдруг очнулся при таких словах:
«Где плаваешь ты, друг? В каких волнах?»
«В волнах, — я молвил, — города иного,
Прославленного, многовекового.
Он даже и на вид не меньше, нет,—
А города светлей не знает свет!
К его просторам я стремлюсь душою,
И в сердце я ношу его с собою.
О, диво, город необъятный тот
Весь целиком в груди одной живет.
Одно лишь нужно «чтобы» — и вместится
Вся без остатка в сердце та столица:
Чтоб сердце было чисто, как родник,
Один имело цвет, единый лик,
А не делилось на два разных цвета,
Как внутренность яйца. Запомни это!»

О город славный, город городов!
Людскую мысль он вырвал из оков.
Он — город мощи, подвига, порыва,
Он — город жизни, юности счастливой!
Надежда угнетенных им жива.
Москва — тот светоч всей земли, Москва!
Москва — как песнь о русском человеке —
Живет века и молода навеки!
Пока живет свобода, правда, честь —
Жить сердцу мира нового и цвесть!

Ты ушла — и разлука лишила покоя сердце!
Возвратись, исцели, и тебе я открою сердце:
Ведь оно без тебя — соловей, разлученный с розой;
Стала клеткою грудь, где исходит тоскою сердце.
Мотыльком легкокрылым оно над тобой кружилось,
Ты огонь унесла — не пленится другою сердце.
Одинок, сиротлив проживу без тебя весь век свой,
Ведь другую — пойми — не признает родною сердце.
Не считай меня слабым — исполнясь могучей страсти,
Сотней ярких костров всполыхнет над землею сердце.
Оживу я, вдохнув аромат твоего дыханья.
Ты ушла — и разлука лишила покоя сердце!

Не будь жестокой к другу твоему.
Терзать причудами к чему?
Твоих обидных взглядов не пойму.
Терзать причудами к чему?
Тебя не видя, истомился весь,
Но вновь, любимая, ты здесь,—
Не делай больно сердцу моему.
Терзать причудами к чему?
О верности моей идет молва,
Ты в подозреньях неправа.
Сомненьем не ввергай меня во тьму.
Терзать причудами к чему?
Нежнее сердца, чем у Лахути,—
Верь, в целом свете не найти.
Так будь же справедливою к нему.
Терзать причудами к чему?