Абулькасим Лахути - Ветер утра

Здравствуй, Вахш, угрюмый Вахш,
Здравствуй, Дикая река!
Дай словечко мне сказать,
Не сердись на земляка.

Смело я гляжу теперь,
Больше не дрожу теперь,
Не спросясь у волн твоих,
Над тобой хожу теперь.

Помнишь, летом ты вола
У меня волной унес?
С тем волом ты, дерзкий вор,
От меня покой унес.

Но пришли большевики,
Поглядели на тебя —
Как вола, в ярмо впрягли,—
Мост надели на тебя.

Уж теперь мое добро
Не умчать в полон тебе,
На пути моем не встать,
Не прогнать мой сон тебе.

Смирным осликом беги
С тяжким вьюком на спине!
Опоясанный мостом,
Верным будь слугою мне!

А взбунтуешься, дикарь,
В землю я вгоню тебя,
Натяну сильней узду,
Вновь угомоню тебя.

Долго проклинал я Вахш,
Наконец поймал я Вахш,
Накрепко связал я Вахш,
Сталью оседлал я Вахш.

Побежден волшебник злой,
Хищник приручен степной.
Не смирился б лютый Вахш,
Если б не советский строй.

Смело я гляжу теперь,
Больше не дрожу теперь,
Не спросясь у волн твоих,
Над тобой хожу теперь.

Как застава великанов — гор могучая гряда,
Там в журчанье неустанном льется праздная вода.

А у нас земля томится, — нет колодца, чтоб напиться,
Я пойду за воду биться — приведу ее сюда.

Истомлен народ мой жаждой, сушит рты проклятый
зной…
Здесь у нас мечтает каждый о глотке воды всегда.

Я верну лугам их свойство — расцветать и зеленеть,
Тополей седое войско зашумит листвой тогда.

Пусть взовьется над садами яблонь розовое пламя,
В речке вместе с облаками отразятся пусть стада.

Я на радостях надену белоснежную чалму,
Для гостей аму-дарьинских будет славная еда.

А пока пора проститься, я иду за воду биться,
Не желаю я хвалиться, но она придет сюда!

На всех путях земного бытия
Мне солнцем светит молодость моя.
Сквозь годы бурь я до седых волос
Отвагу пылкой юности пронес.
Я гордых силачей встречал не раз,
В борьбе их руки я сгибал не раз,
Я видел руки раненных в боях,
Красавиц руки видел на пирах,—
Без дрожи много видел рук людских,
Немало слышал и читал о них…

Но вот, в Москве, войдя в шумящий зал,
Героя славных битв я увидал,
И он мне подал руку. В этот миг
Невольный трепет в сердце мне проник:
Ведь на запястьях рук его был след,
Открывший мне событья давних лет.
Чтобы оковы снять с рабочих рук,
Ни смерти не страшился он, ни мук.

В темницу был он брошен, как злодей,
Предсмертный слышал стон своих детей.
И вот печать кровавых тех годов:
Глубокий красный шрам от кандалов.
Борец опять среди друзей, в строю,
Он видит во плоти мечту свою —
Отчизну-сад, где ныне он обрел
Других детей — отважный комсомол.
Цени же старых львов! Их славный путь
Ты, юноша советский, не забудь!
Познай величье битвы прошлых лет,
Готовь упорно руки для побед,
Все новое пытливо изучай,
Как юный лев отчизну защищай —
Страну, где нет ни горя, ни оков,
Где счастье — дело рук большевиков.

Чтоб край чужой завоевать,
наживы рыцарям нужны
Тяжелый танк, и бомбовоз,
и крови океан безбрежный.
Но люди мирного труда,
свободы верные сыны,
Весь мир умеют покорить
одним напевом скрипки нежной.

Расстались мы, но образ твой в глазах моих влюбленных.
Твой тонкий стан и смех живой в глазах моих
влюбленных,
Клинки изогнутых бровей, ресниц стыдливых стрелы,
Как после схватки боевой, в глазах моих влюбленных.
Твой гибкий стан сосну смутит. О милая, ты лучше
Всех дев, прославленных молвой, — в глазах моих
влюбленных.
Своим безумьем счастлив я в оковах кос душистых,
Они и взор твой огневой — в глазах моих влюбленных.
И мнится, снова мы с тобой, смеемся, бродим, шутим…
Расстались мы, но образ твой в глазах моих влюбленных.

Твой светлый лик запечатлело сердце,
Не знает радостям предела сердце.
Ты в нем живешь, ему даруешь счастье —
Блаженством вечным овладело сердце.
Твое лицо увидел я — и розу,
Как соловей в ночи, воспело сердце.
Не устает твердить любимой имя,
Горит, любя, — не оскудело сердце,
Тобой живет, а без тебя остаться —
Не знает горестней удела сердце.
О, говори! Но если б смолкли речи,
Тогда б в тоске осиротело сердце.
Твое лицо сияет ясным солнцем,
И на него бы все глядело сердце.
Любовь — мое единственное благо.
До прочих благ тебе нет дела, сердце!