Абулькасим Лахути - Ветер утра

О, пожалей, спасенье мое в тебе одной.
Я изнемог: как хочешь, так поступи со мной.
Я только гость нежданный, неведомый пришелец,
А ты б меня прославить могла в стране родной.
Явись глазам как чудо, укрась глухую долю
И освети улыбкой сегодня мир земной.
Мою любовь и верность подвергни испытанью,
Узнаешь: сохранить их готов любой ценой.
Даруй мне радость встречи! Я плачу, я тоскую,
А ты глядишь беспечно, проходишь стороной.
Пускай я стар, но юность верни мне поцелуем,
Зажги восторгом сердце и озари весной.

Нет, не позорны кандалы, цепей не страшен звон
Тому, кто борется, как лев, кто в битвах закален.

Мой друг трудился день за днем, работал на господ,—
Мне говорят, в награду он в темницу заточен.

Своими захотел назвать плоды трудов своих,—
Смотри, за что преступным ты, мой друг, провозглашен!

Хозяев насыщает всласть тобой взращенный хлеб,
А ты по горло горем сыт, усталостью согбен.

Я думой уношусь туда, где низок темный свод,
Где узник в каменном мешке навеки погребен,

Где участь женщины тяжка, где страшен произвол…
Сил недостанет передать народа вечный стон.

Но дух народа не сломить насилью никогда!
Настанет время — острый меч он вырвет из ножон,

И мы услышим гром шагов, — сметая палачей,
Восстанет угнетенный люд, в борьбе объединен.

Тот вечно молод, кто идет за труд свободный в бой!
Пускай седеет Лахути — не постареет он.

В рабстве жить, чтобы продлилась жизни нить, не надо.
Нет, ценой позорной рабства, право, жить не надо!
Как бы тяжко ни давила вражеская злоба —
Сердце, твердым оставайся, гнет сносить не надо.

Если небо станет жемчуг сыпать, унижая,—
Небу крикни: «Этот ливень дольше лить не надо!»
Поднесут все блага мира за твою покорность,—
Прочь отбрось такие блага, их копить не надо.
Скажут: «В ноги упади — тем голову спасешь ты»,—
Смерть прими, но головы пред злом клонить не надо.
Тот живет лишь, кто свободен, — бейся ж за свободу!
В рабстве жить, чтобы продлилась жизни нить, не надо!

Один дехкан раз людям говорил:
«Вот так живу я, радости не зная.
Посею горе, горе и пожну,
И жатва мне неведома иная.
Ни поля, ни коровы у меня,
Весь век тружусь я, рук не покладая,
А прибыль получает только хан,
Мои гроши бесстыдно отнимая.
И мир, лежащий на моих плечах,
Гнетет меня, как ноша вековая».

Все это молча слушал Исаи
И так промолвил, горестно вздыхая:
«А как же мне не лить кровавых слез?
Он жалуется — доля, мол, плохая,
Для хана гнет он спину. Ну, а я
Гну спину для него не отдыхая.
Ему корову дай, а у меня —
Одна рубаха, да и та худая;
Я в кровь изранил ноги, для него
Колючий хворост день за днем сбирая.
Пусть целый мир ему на плечи лег,—
Сам — на моих плечах: беда двойная!
Смотрите, люди, он весь мир несет,
А я несу его, изнемогая».

Пой, свирель, — издалека я любимой пенье слышу.
Смолкни, притаись, душа, — голос в отдаленье слышу.
Пусть же сердце, как дитя, неизменно веселится.
Мысль о ней меня живит, голос вдохновенья слышу.
Уходи, постылый врач, я избавлен от недуга:
Радостную весть о ней в страстном упоенье слышу.
Ранний ветер, принеси нежное ее дыханье:
Аромат ее волос в тихом дуновенье слышу.
Полно, сердце, унывать и печалиться в разлуке —
От нее несут письмо, — замерев в волненье, слышу…

Любимая мне письмо, свой дар золотой, прислала.
Бальзам для души моей, целебный настой прислала.
Прославить вздумалось ей невнятное миру имя,
Чтоб стал знаменитым я, безвестный, простой, —
прислала.

Иссякла моя душа, как будто пустая чаша, —
Хмельного вина она для чаши пустой прислала.
Чтоб славил я лунный лик, меня вдохновить хотела,—
Слова любви, озарив своей красотой, прислала!

О мое сердце и разум укравшая,
О мой покой и свободу отнявшая,
О мою грудь сотней мук истерзавшая,
О моих стонов причиною ставшая!