Юлиан Тувим - Рыцарь духа, или Парадокс эпигона

Гляди – голова раскачалась
И тычется носом в гвоздику…
Тоски в моём сердце не стало.
Охваченном счастьем великим.

Апрель в моих жилах кружится.
А мир в голове каруселью!
За здравье весны бы напиться
Весенним дурманящим хмелем!

Лучами золотыми
Закат глядит в окно.
Мечтается так сладко:
«Что если… если б… но…»

То было, нет ли… Тени,
Вечерний сад, скамья, —
И с кем-то я, но с кем я,
Никак не вспомню я.

Тогда был тоже вечер
(А может, память лжёт) —
Готов я ждать всю вечность:
А вдруг он вновь придёт.

Знаю… Ты села сейчас у окна
И смотришь…
А за окном пожелтелый каштан
Листья роняет… осенние листья…
Дождь окропил его… мокнет каштан…
Знаю: сейчас ты сидишь у окна.
Осени сенью осенена.
В добрых глазах твоих отблески грусти.
Отблески отблесков: странно как… странно…
Листья летят и летят безустанно —
Листья каштана
С шорохом наземь ложатся.
Грустят… золотятся…
– А может быть, светит солнце?
……………………

И знаю, мысли твои обо мне,
Вчера ещё был у тебя я…
Ты помнишь? Как больно мне было
Сознанье того,
Что должен тебя я покинуть
(…Тишина, предосенняя тишь…).
Да, что должен с тобою расстаться,
Что не будешь глядеть, как глядишь,
И не буду тебе улыбаться
(…Тишина, предосенняя тишь…),
Улыбаться, как та – в зале мрачном – больная
Улыбалась тогда… умирая.
Ах, вчера ещё был у тебя я,
И знаю…
– А может быть, светит солнце?
………………………………….

На улице нет ни души,
Тихо-тихо в твоём городке,
Только падают листья в тиши,
И каштан, обнажённый, всё мокнет…
Ты сидишь, милый друг, у окна,
У окна, добрый друг, всё одна,
Моё ясное солнышко, счастье,
Моё грустное счастье в ненастье!
…Маятник, знай, всё стучит —
День за днем и за мигом миг.
(Летят, летят с каштана листья…
Тишина, о осенняя тишь…)
Как ты устала,
Сонливо
Ты голову набок склонила,
Слеза блеснула в глазах…

– О чём твои мысли, скажи?
– Отчего твоё сердце дрожит?

И я, вот здесь, как ты,
И я.
Друг друга так знаем мы,
Так знаем друг друга мы…

– Слышишь?
– Летят с каштана листья.

Летят и летят безустанно
И с шорохом наземь ложатся.
Как странно…
Ты сидишь, милый друг, у окна,
У окна, добрый друг, всё одна…
– А может быть, светит солнце?..

И слово плотью стало
И ныне живёт меж нами,
И тело, что изголодалось,
Кормлю я словами-плодами,
И пью, как студёную воду
Я слово и ртом, и дыханьем;
Ловлю ароматы я слова
И неба ищу в нем сиянье,
И свежесть листка молодого.

Вином стало слово, и мёдом,
Оно стало мясом и хлебом, —
Глаза за словами уходят
По тропам звёздного неба.
Радость – как хлеб человеку!
Боже! Ты видишь – я стражду.
Слова насущного даждь ми
Ныне и присно, вовеки.

Мне чужды все ремёсла,
Рождён ловцом я слов.
Весь в слух преображённый,
Я вышел в мир на лов.

Мгновения словами
Кружатся надо мной,
Жужжат с утра до ночи,
Как пчёл звенящий рой.

Меня их жгут касанья
И ранят глубоко.
Но пусть тяжки страданья,
Мне с ними так легко!

В сердце запрятаны,
Трепещут слова,
Оттого – в сердце стон.
Мёдом заклятым
Пьяна голова,
Оттого – снится сон.

В тебе моя вся алость.
В тебе моя вся зелень.
Ты мозга многопалость
И нервов изветвленья.

Удары мира яры.
Струятся многошумно
В мозгу горящем яды —
Смесь слова и безумья.

Во мне кровь молвью стала.
Земли горячим грунтом, —
Взрастай же, слово ало,
Могучим гимном бунту!

Взыграли все сорок вёсен,
Будто сорок зелёных рек, —
В один ток, в одну глубь, в один бег
Унесло мой ветвящийся век:

Сорок гудящих вёсен,
Юное половодье
Пенную песню заводит,
Ложе взбивает любви —
Пафос промчавшихся вёсен,
Вместе с корнями дерев,
Вместе с обломками вёсел
И в клочья изорванной гривой,
Что бросил в потока зев
Какой-то
Из брызг серебрящихся лев.