Гомер - Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского

К нему с лаской Елена смиренную речь обратила:

«Деверь суки бесстыжей, виновницы бед, ты б желал,

Чтобы в тот день меня, как на свет матерь лишь породила, {345}

Вихрь свирепый, похитив, в пустыню, на гору умчал,

Или сразу низринул в кипящие волны морские, —

Чтоб меня поглотили; ты дел бы таких не свершал!

Но, когда божества предназначили беды такие,

Даровали бы мне благородней супруга; хочу {350}

Мужа, чтобы он чувствовал стыд и укоры людские!

И теперь легкомыслен, другому не стать, я молчу;

И за то, я надеюсь, достоин страдать, уж поверьте!

Но войди ты сюда, и присядь успокоиться чуть,

Деверь; душу твою угнетают труды, злые черти, {355}

За меня, по причине вины Александра, клянусь, —

Злую участь назначил нам Зевс, если даже по Смерти

Мы останемся лишь на бесславные песни, боюсь!»

Ей немедленно Гектор великий на то отвечает:

«Нет, Елена, хоть ласкова, сесть не проси, не склонюсь; {360}

Ведь меня на защиту сограждан душа увлекает,

Кто остался в полях моего возвращения ждать.

Ты ж его подгони; соберётся как, пусть поспешает;

Пусть меня постарается в городе где-то догнать.

Посещу лишь мой дом, и останусь на малое время, – {365}

Дорогую супругу, домашних, и сына обнять.

Я не знаю, из боя дадут возвратиться ещё мне,

Может, боги руками ахеян убьют, покарав».

Так сказав, удалился тут Гектор в сверкающем шлеме.

Добежал герой скоро до дома, где был он вчера; {370}

Белокурой его Андромахи нет там совершенно.

Взявши сына, с одною кормилицей, рано, с утра,

Выйдя, стала на башне, и слёзы лила сокрушённо.

В доме Гектор супруги своей не нашёл, поискав,

На пороге став, так говорил он прислужницам-жёнам: {375}

«Вы, прислужницы, правду скажите, не поздно пока, —

Андромаха, супруга, куда удалилась из дому?

Иль к золовкам своим, иль к невесткам, одетым в шелка,

Или к храму богини Афины пошла, где обычно

Благородные жены троян молят бога в нужде?» {380}

И ему отвечала усердная ключница лично:

«Гектор, раз ты велишь, я поведаю правду в беде.

Не золовок своих, не невесток супруга жалеет,

И не к храму богини Афины пошла она, где

Благородные жены троян богу молятся с нею. {385}

Выйди к башне большой Илиона, – слух громкий прошёл,

Что троян утесняет могучая сила ахеян;

И к стене городской, торопливо летит, как орёл,

Как умом исступленная; с сыном, кормилицей вольной».

Так сказала, – и Гектор стремительно из дому шёл {390}

Снова прежней дорогой, по площади, улицам долгим.

Приближался уже, по обширному городу, шёл,

Прямо к Скейским воротам, где выход из города в поле;

Андромаха, супруга, бежала навстречу; нашёл,

Дома славного дочь, Этиона, богатого мужа; {395}

Этион обитал, где у Плака лес рос пребольшой,

В Фивах гипоплакийских, властитель киликиян дружных;

Дочь свою выдал Гектору в латах, при полной красе.

Там и встала супруга, – за нею одна из прислужниц,

У груди сына держит немого, младенца совсем. {400}

Гекторид, плод прелестный, подобный звезде, или розе.

Сына Гектор назвал сам Скамандрием; граждане все, —

Астианаксом, – Гектор лишь гнал Илиона угрозы.

И отец, улыбаясь, безмолвно на сына глядит;

Рядом с ним Андромаха стоит, льёт горючие слезы, {405}

Руку стиснув ему, и такие слова говорит:

«Удивительный муж; храбрость губит тебя безоглядно!

Не жалеешь младенца, ни матери бедной; смотри, —

Я вдовой буду горькой! Тебя же ахеяне, гады,

Сломят, вместе напавши! Покинутой мне же, предел, – {410}

Лучше в землю сойти, – никакой мне не будет отрады,

Если, роком настигнут, меня ты оставишь в удел

Горю! Нет у меня ни отца, и ни мамы, поверьте!

Ахиллес богоравный отца моего не жалел.

В день, как град разорил, киликийский народ предав смерти, {415}

Семивратные Фивы. Он сам Этиона убил,

Но не смел обнажить; устрашаясь бесчестия сердцем;

И сожжению старца с оружием вместе дарил.

И могилу над прахом насыпал; там эльфы родились,

Горок нимфы наставили, Дия охрана могил. {420}

Однокровные братья мои, – семь имел их родитель, —

Все они в один день в мрак Аида отправились там, —

Злополучных убил Ахиллес, быстроногий воитель;

Словно лев режет в стаде тельцов и овец, вдруг застав.

Мать, царицу на Плаке, в долинах дубрав, уловляя, {425}

Вывел пленницей вместе с другими добычами в стан;

За бесчисленный выкуп свободу ей дал, отпуская.

В отчем доме, сразила её Артемида стрелой!

Гектор всё мне теперь, – и отец мой, и мать дорогая,