Людмила Кулагина - Под сенью осени

За всё Тебя благодарю, Создатель:
За мудрость промысла, за счастье и за боль,
За свет, обещанный моей последней дате,
За хлеб земли, земных страданий соль.

Благодарю. Прости же мне роптанье,
Когда злой сумрак затмевал зарю,
Когда сверх сил мне мнились испытанья;
Что выдержала их – благодарю.

В горниле бед, молю, дай крепость духа,
И в вере и в смиренье укрепи.
Пока земля не стала легче пуха,
Дай отрясти с душѝ грехи–репьи!

Пусть не сбылись земных надежд причуды,
И к Свету путь всё время путал бес,
Но жизнь – была, и это всё же чудо,
Хоть и грустнейшее из всех земных чудес.

А время бежит, всё куда–то бежит,
Летит за неделей неделя,
Дни жизни, как зёрна пшеницы иль ржи,
Всё мельницы времени мелют.

Ну, что ж, перемелется, – будет мукá,
С добавками счастья и мýки.
И чья–то безжалостно пишет рука
Последнюю сцену разлуки.

О, жизнь, твой почти что окончен спектакль.
Наряд снимем, траченный молью.
Простите, коль сыграно что–то не так, –
Мы были захвачены ролью.

И «быть иль не быть?» – нам уже не решать:
Ответ в Книге Сýдеб записан.
Ничто нам не может теперь помешать
Постичь млечный свет вечных истин.

Их смысл затемняла земли суета,
Гормоны, желанья, пристрастья…
Сценарий отыгран, пустеют места,
Мгновенье – и сцена погаснет.

Ничего не вернуть из былого «вчера»:
Ни пушинки, ни взгляда, ни чувства.
Тенью прошлого грезят теперь вечера.
Жить без завтра сегодня учусь я.

Почему нам всё слаще из давности лет
Вспоминается детство под старость? –
Будто радости скрыт в нём заветный секрет,
Тайна счастья навеки осталась.

Тяжелее с годами нести будней груз,
И желаний так мало осталось,
И всё чаще приходят ко мне боль и грусть,
Одиночество, страх и усталость.

Праздник жизни порою звучит в голове
Отдалённым и смутным весельем.
Но огня нет в вине, пресноват «оливье»,
«Завтра» светит нам горьким похмельем…

Как цéнен правды чистый свет!
Прозрачной истины сиянье –
Как бриллиант в огранке лет,
В котором отблеск Бога явлен.

Как мудрость жаждем обрести!
Как с лет младых нас змей познанья
Зовёт по дебрям дней брести,
Запретный плод вкушая знанья.

Настолько тот желанен плод,
Что нам не надо даже рая.
Наука жизни – соль и пот,
Но мы соль жизни выбираем.

Зачем покой не дóрог нам? –
Ведь счастье всё ж приятней знанья:
Дороже правды фимиам
Принятья, дружбы и признанья.

Стираются в памяти краски и лица,
Тускнеют события, дни,
Что повод давали смеяться иль злиться, –
Попробуй–ка их догони.

И в прошлое счастье гонцов засылая,
Напрасно надеешься вновь,
Что яркий костёр твоих чувств запылает,
Воскреснут надежда, любовь.

Все прошлые óбразы хрупки и лóмки, –
Рассыпался времени клей.
Остались в душе лишь обрывки, обломки
Мечты и надежд–кораблей.

Так нас потрепали житейские бури,
Так резок внезапный был шквал,
Где мы оказались по собственной дури,
Где дух перемен бушевал.

Нас выплюнул мир, как из чрева Иóну,
Помятого, нá берег кит,
Туда, где «дать дуба» ещё нет резону,
И жить вроде б как не с руки.

И тяготы жизни встречая с роптаньем, –
Не мать она, жизнь, а свекровь, –
Всё чаще ты прячешься в воспоминанья,
Где были надежда, любовь…

Но бледен любви полустёршийся áбрис,
Надежды размыт силуэт,
И прошлого счастья потрёпанный адрес
Покрыт серой плесенью лет.

Ноябрь. Девятый час. Уют постели.
И день не худший, только отчего ж
Томится дух, как бедный пленник в теле,
Стремится вон из тесных камер–кож?..

Что так тоскует он в своей темнице?
Зачем не дóрог утренний покой?
Взлететь пытается подрезанною птицей,
Но обречён невидимой рукой

На эту жизнь без солнца, без полёта,
Без воздуха свободы, без небес,
Где вечером вороний грай и клёкот
Итожит день пустых мечтаний «без».