Людмила Козлова - Последний поцелуй осени

Холодный осенний ветер врывался в окна трамвая, окутывал своим дыханием пассажиров, похожих на сонных мух, и, сделав вираж, выбирался на волю через многочисленные щели-лазейки старого бродяги.

За окнами мелькали разноцветные рекламные щиты, они подмигивали яркими глазами уставшим за день пассажирам. Вечер постепенно поглощал весельчака дня в черное шелковое покрывало.

Маргарита, прислонясь к трамвайному окну, окидывала равнодушным взглядом бегущих куда-то людей.

Глядя на эту женщину со стороны, трудно было определить ее настоящий возраст: то ли сорок лет, то ли – тридцать. Казалось, что зрелость подступает к ней мягкими кошачьими лапками, рисуя у глаз нежную паутину первых морщин.

Трамвай нежно раскачивался на узких рельсах-змейках. А женщина слушала музыку колес и улыбалась своему отражению. Маргарита и не заметила, как рядом с ней оказался попутчик: он словно вырос из-под земли. На вид ему было не больше двадцати пяти-двадцати восьми лет… Высокий, стройный, с темными, коротко стриженными волосами, карими лукавыми глазами.

Несмотря на осеннюю прохладу, он был без головного убора. Черное длинное пальто гармонично уживалось в союзе с белым шарфом, хаотично окутавшим молодую здоровую шею.

На какую-то долю секунды их взгляды пересеклись, но Маргарита резко отвернулась к окну и сделала вид, что ее интересует только жизнь вечернего мегаполиса.

– Не подскажите, который час? – голос незнакомца эхом отозвался в ее сознании.

– Половина девятого, – сухо ответила женщина.

Маргарита невольно пробежалась взглядом по правой руке молодого попутчика, словно профессиональная гадалка: «Обручальное кольцо… значит, он женат… Семейные узы – это цепи… зачем он мне?»

Мысленно Маргарита пыталась успокоить себя, но волнение не подчинялось ее внутренним угрозам и все сильнее овладевало женщиной.

Вдруг Маргарита резко поднялась с места и направилась на выход, хотя эта была не ее остановка. Трамвайные крокодильи челюсти резко распахнулись – и свежий воздух, ударив в нос и лопнув, словно мыльный пузырь, вытащил Маргариту из пассажирского зловонья… стало легче дышать.

Неожиданно чья-то рука опустилась на миниатюрное плечо женщины.

– Можно Вас проводить?

Женщина внутренне сжалась: она боялась вновь встретиться с бездной глаз незнакомца.

– Нет, не нужно, – она продолжала играть неприступную крепость.

В этот момент Маргарита пыталась инстинктивно защитить себя от чего-то нового, внезапно свалившегося, как снежный ком, на ее голову.

– Тогда хотя бы оставьте свой номер телефона, – голос незнакомца был настойчивым.

Маргарита на одном дыхании произнесла свой номер.

Когда рука незнакомца слетела, как испуганная чем-то птица, с плеча женщины, она стала быстро удаляться от молодого человека и вскоре исчезла в красках умирающего дня.

День начинался как обычно: подъем – в восемь, затем – холодный душ, крепкий кофе с сигаретой, а потом – работа, работа, работа… И так – каждый день.

Работа в жизни Маргариты занимала первое место. Когда-то она была рядовым учителем русского языка и литературы обычной средней школы. Но такая работа не приносила полного удовлетворения: денег постоянно не хватало: приходилось занимать и перезанимать до следующей получки. Но Маргарита была нормальным человеком: ей хотелось жить, а не существовать....и в один прекрасный момент она поняла: нужно круто изменить направление своей жизни. Сказано – сделано. Маргарита направила корабль своей жизни в гавань частного репетиторства.

Было около семи часов вечера, когда Маргарита проводила последнее за день занятие.

– Маргарита Сергеевна, как Вы считаете: все-таки был Печорин лишним человеком своего времени или нет? – озадаченно спросил ученик, лукаво прищурив левый глаз.

– Если человек не может найти себя в жизни, разве он не лишний, Степан?! Я считаю, что время Печориных никогда не пройдет…

– Почему? – перебил учителя Степан.

– Потому что в каждой эпохе будут лишние люди, не находящие смысла своей жизни…Кстати, я тоже нередко ловлю себя на мысли, что я лишняя в этом бурном и непонятном для меня двадцать первом веке, – женщина сама от себя не ожидала, что разговор примет такой оборот.

Вперив свой взгляд на обалдевшего Степку, она обомлела.

На мгновение в квартиру ворвалась тишина, поглотив все риторические вопросы. Лишь слышно было, как настенные часы отбивают чечетку уходящей молодости.