Юнна Мориц - Стихотворения

Верба милая, серебряный пушок,
Прутья розовые, снежная весна.
Снегом пенится метель на посошок,
Все дороги завалила белизна,
И над нею только головы плывут,
Только головы и лица ходоков,
Серебристого дыханья вербный прут
Разрастается кустами облаков.
И несут они детей над головой,
Дети старше их намного, и о том —
Свет, искрящийся в лавине снеговой,
Свет, играющий серебряным прутом.

Шестое апреля, восемь утра, снегопад,
Звонят из Европы, там расцвела магнолия,
Слышу, как раздается ее аромат
По телефону, по всем проводам, тем более —
Изо всех углов, рукавов, стаканов, труб…
— Володя! — кричу я в трубку, задыхаясь в своей Монголии
От астмы, от этого запаха, который, как ледоруб,
Сломал кору, под которой — моя мечта о магнолии,
Об окнах не в грязный мрак, а в цветущий куст,
О жизни, где воздух не делает губы синими.
— Юнна!.. здесь так прекрасно! зачем тебе тот Прокруст?!
И я ему отвечаю, что все это — хруст на линии…

Когда за ручку мать меня вела,
На красоту ее оглядывалась улица.
Когда за ручку вел меня отец,
Всегда он музыку насвистывал чудесную.
Теперь их тайна смерти обняла.
И бабочка, влетевшая ко мне
В такой холодный, снегопадный день,
Она — от них, с любовью и надеждой,
С распахнутыми крыльями картины,
Где сам Господь водил рукой ребенка.

В каждой капле Жизни
Смерть растворена,
Тайны глубина —
Разве не она?…
В каждом из Мгновений
Есть ее волна,
Та волна — времен полна,
Шелестит она…
В каждой мысли беглой
Что-то есть о ней —
То ли прелесть кратких дней,
То ли дрожь огней…
И в любом цветке
Есть ее цветок.
Ее розам безразлично —
Куст или платок.

Юру Визбора кормила я борщом,
Даже водки с ним я выпила глоток.
Он принес мне сочиненье под плащом,
А за окнами висел дождя поток.
Юра Визбор улыбался, как в лесу,
Как шиповник в розоватых облачках,
И какую-то чудесную росу,
Улыбаясь, он раскачивал в зрачках.
"Ни о чем я не жалею, ни о чем!.." —
Пел воробышек парижский… на вокзал
Юра Визбор уходил, и вдруг лучом
Стал в дверях и, улыбаясь, мне сказал.
— Не увидимся мы больше на земле.
Обещаю отлететь навеселе.
Жизнь прекрасна, страшновато умирать.
— Что ты, Юра?!.
— Не хочу тебе я врать.
И ушел он, напевая сё да то
И насвистывая "Порги и Бесс"…
Так теперь не улыбается никто.
Это был особый случай, дар небес.

Люблю козу в начале мая,
Скакать по лугу с ней люблю.
Зимою, выйдя из трамвая,
Я с нею бабочек ловлю.
Вчера мы шляпку ей купили,
Сережки с камнем бирюза,
Очки от солнца и от пыли
И майку с надписью КОЗА.
Пришлось проделать в шляпе дырки,
Проделать дырки для рогов,
И с курагой мы съели в цирке
Четыре пары пирогов.
Теперь лежу я на диване,
Ушами весело машу,
Коза играет на баяне,
А я стихи для вас пишу…

В той провинции, где горное эхо
Повторяло игру на тамтаме,
Там тележка по улице ехала,
Ехала тележка с цветами.
А в то лето нам выпала решка,
Были мы влюблены и летали
Над землею, где ехала тележка,
Ехала тележка с цветами,
С белой сиренью, жасмином,
А мимо — тележка с рыбкой…
Клин вышибают клином,
Мы расстались легко, с улыбкой.
Но там, где ведется слежка
За тележками, полными слез,
Долго-долго еще ехала тележка,
Развозящая по коже мороз.
Я колеса ей сдобрила смазкой,
Чтоб не ныли средь ночной темноты,
И расписала белый лист черной краской,
Оставляя только белые цветы.

Как чудесно ты пахнешь, мой милый,
Драгоценный, единственный мой, —
Пахнешь юностью, яблоней, силой
Океана, рожденного тьмой.
В данный миг я держу в своих лапах
Кисти мокрые, полные глаз,
И портретом становится запах,
На холсте вспоминающий нас.
Там свиваются розы, улитки,
Волноликие трубки осок.
Мы с тобой не исчезнем, как в слитке
Золотой исчезает песок.
Наша боль умирает последней,
Не надежда, а именно боль —
Эта сила не может быть средней,
Потому что разлука — под ноль,
Но за ней, средь небесных подпалин
Что-то есть, несомненно, для нас…
Как чудесно ты пахнешь, мой парень, —
Жизнью, парень, ты пахнешь сейчас.