Юнна Мориц: По закону – привет почтальону

В какой ни окажешься яме,
Ты выкуп заплатишь люблями,
Люблями и только люблями, —
Иначе ты будешь рабом,
Затравленным, битым, убитым
Событьями, пошлостью, бытом
И всем, что творится кругом.

Как дышит шар, где ангелы и птицы
Летают над планетой голубой, —
Дышать любовью – и развоплотиться
В том воздухе… Как я дышу тобой.

Как дышат мгла и мглупости поэтства,
Поющего дыхательной трубой, —
Дышать любовью, фейской речью детства
В том воздухе… Как я дышу тобой.

Как дышит снег, в окно моё летящий
На белый лист, вослед карандашу, —
Дышать любовью – глубже, глубже, чаще,
До самых слёз… Как я тобой дышу.

Кто помог, тот был забыт почти мгновенно,
Потому что исторический злодей —
Вот чья сказочная личность незабвенна
Верой в силу и выносливость людей.

Всё зависит от игры теней и света,
Власть берут теней и света игроки.
…Три любля – такая редкая монета,
Глаз, моргающий в колёсике строки.

Там играет свет высокий
В стёкол лоскуте цветном,
Этот свет и тянет соки,
Собираемые сном,

Он поэтскую питает
Плоть, в которой я хожу.
Бантик бабочки летает,
Кем завязан – не скажу.

Эта почта пахнет клеем
Свежих листьев за окном.
Сплю растерзанным Орфеем
В стёкол лоскуте цветном,

Этот лоскут – просто пламя,
Застеклённое в обряд,
Где вовсю плеща крылами
Рукописи не горят, —

Пламя к ним любовь питает,
И, куда ни погляжу,
Бантик бабочки летает,
Кем завязан – не скажу.

Пусть язык не расплетает
Нас носящее пальто.
Бантик бабочки летает,
Кем завязан – ни за что!..

Пишите для себя – как бред любови,
Как поцелуи пишут и объятья,
Не думая о том, что наготове
Станок печатный должен быть в кровати,

Читающий народ и славы трубы,
И, уж конечно, пресса мировая…
Пишите для себя – как пишут губы,
Самозабвенно строки повторяя.

Пишите для себя – как пишут втайне,
Где не растут ничьи глаза и уши.
Пишите для себя – как пишут крайне
Ранимые и трепетные души.