Юнна Мориц - Стихотворения

О славном юноше с лицом порочной девы,
С проклятым гением в подвальчике ума,
С улыбкой дивной палача и королевы,
С пыланьем тьмы, где всех тщеславий закрома, —
О нем ли разве не играют здесь на струнах,
На звонких нервах героинческих чудес,
На длинных дудочках галлюцинаций лунных,
Где вьются прелести воздушные телес,
Где в сиракузах из ручья растет папирус,
Осоки брат, с насквозь светящейся листвой?…
О славном юноше, о том, чтоб он не вырос
Из тела нежного с кудрявой головой,
Чтоб не утратил этой плавности змеиной,
Звериной грации… ужели не о нем,
Не о себе ли, посох, двигаясь долиной,
Ты сам с собою говоришь, цветя огнем?

За что любил поэт твардовский
Поэта маршака,
Чью тень пинают отморозки,
Живя на шармака?…
За кислородный образ речи,
За слог без бигудей,
За мыслей некоторых свечи
В молельне за людей.
Я помню, как все это было,
Как плавал дыма шар,
Как нежно саша самуила
Любил за божий дар!..
За что не любят прохиндеи
Поэта маршака?
За то, что, много чем владея,
Не жил на шармака,
А если написал похвально
Про их же дребездень,
Так, значит, схвачен был нахально
За глотку в этот день —
И мыло долго руки мыло
Поэта маршака,
О чем я запись сохранила
И группу лиц (перо, чернила)
На листьях дневника.

Немного соуса, бобов и базилика,
Овечий сыр, бутылка пыльная вина.
Убитый спит лицом в траву. Одна улика
Над ним летает и со всех сторон видна, —
В ее глазах, в зеркальных крылышках бесстрастных
Текут наплывы отражений, маски слов,
С лица слетающих за миг до капель красных,
До черных солнц на тверди вечных снов.
Одна и та ж воздухоплавает стрекозка,
Убитый в ней с убийцей совмещен —
Как пламя с ямкой тающего воска
Во мраке, вход в который воспрещен.
Листва олив переливается на склоне
В текучих сумерках божественной поры.
От александра македонского зловонье
Идет, развешивая трупы как шары.

Да здравствуют бандиты, разбойники и воры,
Их личности отдельные, а также коллектив!
Они спасут отчизну и все ее просторы,
Своим авторитетом раздоры прекратив.
И наведут порядок, и сдвинут с места горы,
Артистов с мордоделами вокруг себя сплотив,
Чудесные бандиты, разбойники и воры,
Их личности отдельные, а также коллектив.
Скорее бы, скорей бы начать переговоры,
Чтоб нас не покидали, себя озолотив,
Любимые, чудесные, прелестные, известные,
Великие, могучие, певучие, живучие,
Прекрасные бандиты, разбойники и воры,
Их личности отдельные, а также коллектив!
Мы памятник поставим Неизвестному Бандиту,
И памятник поставим Известному Бандиту,
И памятник поставим Чудесному Бандиту,
Летящему, стоящему, сидящему, блестящему,
Идущему, плывущему, гребущему Бандиту,
На прежнее на место с восторгом возвратив
Их личности отдельные, а также коллектив!
И памятник поставим Гениальному Бандиту,
Сияющему вечно, Идеальному Бандиту,
Бандитскому Высочеству, Бандитскому Сиятельству,
Его Бандитской Светлости, Его Бандитской Мудрости,
Родному, дорогому Бандиту Всех Бандитов —
За то, что нас не бросил, совсем осиротив,
А также не покинул, себя озолотив.
Да здравствуют бандиты, разбойники и воры,
Заслуженно-народные, природно-благородные,
Их личности отдельные, а также коллектив!

Изменился климат, вымерли подчистую
Мамонты, динозавры — и что?… А то,
Что, сидя на рельсах задницей и протестуя,
Вы прогрессу мешаете, граждане, как никто.
Изменился климат, вымерли птеродактили
По закону природы, не громя никакой режим,
Никому не хамя: "Катитесь к такой-то матери,
А мы на рельсах пока полежим".
Нехорошее дело — умственная отсталость,
В стране изменился климат, надо же понимать,
Что вымерли динозавры и мамонтов не осталось,
Зато с каким уважением будут их вспоминать.
Климат когда меняется, лучше быть насекомым,
Также вполне прекрасно всем превратиться в змей,
Не хулиганьте, граждане, дайте пройти вагонам,
Ведите себя, как мамонты, — будет и вам музей!..