Игорь Чиннов - Собрание сочинений - В 2 т. Т.1 - Стихотворения

Вот, растаяли в стакане.
А добавь еще штук семь —
И почти без досвиданий
Успокоишься совсем.

Если друг меня отравит,
То в раю или в аду,
Там, куда меня отправят,
Там, куда я попаду,

Что-то будет. А не будет —
Как-нибудь переживем.
Мертвый ножки не остудит —
Босиком плясать пойдем!

Здравствуй, сонушко-заснушко!
Ну, смелее, дуралей!
Выпьем, душенька-подружка?
Сердцу будет веселей?

Просите, просите защиты!
Глухой, неприветливый мир!
Вернулся ограбленный, битый
Из бара сердитый банкир.

И видит: любовник в постели
Предался беспечному сну.
И руки его захотели
Убить молодую жену.

Убил. Но ведь будет же сниться…
И — липкая краска ножа…
И бросился женоубийца
С тринадцатого этажа.

Летел проклиная, сердито,
Но ждало его торжество:
Он прямо упал на бандита,
Который ограбил его!

Заутра на шумном вокзале
(Ведь ясен преступный мотив!)
Любовника арестовали,
В убийстве его обвинив.

А день был сухой и весенний,
И Ангел Расплаты затих,
Усталый от всех преступлений
И всех наказаний земных.

Когда Адам брюхатил Еву,
Нас даже не было. Но Бог
Нас наказал, поддавшись гневу.
Адам, распутник, чтоб ты сдох.

И вот – с полвека, на работу!
На холоду и в темноте…
Как будто бы в штрафную роту
Свободы ради? Те-те-те!

Да, Богу будто бы угодно
(Что знают книжники о Нем?),
Чтоб мы пришли к Нему свободно
(Хоть и сгибаясь под ярмом).

Бог — всеблагой и всемогущий,
Всеведущий? Зачем Ему
Испытывать меня? (Я в гуще
Смолы кипящей все пойму?)

Мне говорят, что я агностик
(Я этим прозвищем не горд),
И мне показывает хвостик
Худой зелено-черный черт.

Ах, к черту черта! Я три года
Готовлюсь к райскому лучу.
Зачем, о Господи, свобода?
Блаженства светлого хочу!

Все загадки бытия
Мы недавно разгадали.
Дождь и солнце, ты и я.
Над большим кустом азалий
Светит каждая струя.

На асфальт кидай, роняй,
Ливень, светлые медали!

Дождь прошел, и от перил
Тень по мраморному полу.
(Нет, не тень, а только полу-.)
Парус набирает сил.
Красной лапкой зацепил
Желтый листик белый голубь.

Спит зеленая змея
В синеватом ярком иле.
В пышном парке ты и я.
Много далий, много лилий.
Замок в мавританском стиле.

Что ж загадки бытия?
Мы о них совсем забыли.

Свет, сенокос, ветерок —
Помнишь? Июньский? Осенний?
Помнишь – веселый щенок
Лаял: собака на сене.
Весело в мире явлений.

Видишь? — Наводит сирень
Легкую тень на плетень.

Черный теленок, мыча,
Скачет в телячьем восторге.
Свинка в сияньи луча
Ест апельсинные корки.
Черные перья грача
Помнишь на светлом пригорке?

Светлый, задумчивый сад.
Жук переходит дорожку.
Помнишь — галчата галдят?
Две синехвостки глядят
Сверху на черную кошку.

Нет, не о зле и добре
На деревенском дворе!

Мечеть Омара в Ерусалиме –
Как тучный хан в золотистом шлеме
В кафтане, вышитом бирюзой.

А церковь нежная Магдалины
Свои девические воланы
Возносит, радуя белизной.

И охраняет башня Давида
Сон и торговлю пестрого люда
(Город могучих, могучих стен!),

Но уведет от базарных будней
Светлая церковь Молитвы Господней.
(Стань, помолись, не вставай с колен!)

В церкви нарядной Гроба Господня
(Там у мозаик всегда обедня)
Плачет Мария. «Мать, не рыдай…»

Недалеко Вифлеем, где справа
От лавок — храм Рождества Христова.
Мудрых волхвов приводит звезда.

Я не вернусь в Египет, в Абу-Симбел,
Где храмина Рамзеса, дивный символ
Империи, которой больше нет.

Но в Англии, в шекспировском театре
Я поклонюсь бессмертной Клеопатре:
На сердце от нее легчайший след.

Я помню луч на синем скарабее
В Каире, в примелькавшемся музее.
(Да, пирамиды. Помню, да. Закат.)

Египет. Без жрецов, без фараонов.
Песок холмов, песок пустынных склонов.
(Верблюды, Сфинкс. Я помню двух ягнят.)