Всеволод Емелин - Götterdämmerung - cтихи и баллады

Ледники Антарктиды подтаяли,
Повышается уровень вод.
Не забудет несчастной Австралии
Всеотзывчивый русский народ.

Ах, Австралия — бывшая каторга,
Так сумевшая нынче процвесть,
И пускай она ниже Экватора
До нее все же дело нам есть!

“Стигматизированные меньшинства”
Учат нас, тупых натуралов и автохтонов,
Что задача поэта — “приращение смыслов”,
И что даже макаронные фабрики заточены
здесь под производство патронов.

Вышел на улицу. Голая черная земля,
Из нее торчат бессмысленные деревья
без листьев.
На дворе декабрь. Температура +10, бля.
Леса лысы. Леса обезлисили.

Что же пишут в газете, в разделе “Из зала
суда”?
Сын генерала отпиздил мента, сломана
переносица.
Дай-то Бог, чтобы это была самая большая
беда.
Зато в Перу Великий Инка наградил
президента орденом Бога Солнца.

По дороге к метро не встретил ни одного
русского лица.
Я не расист. Знаю, столица нуждается
в трудовых ресурсах,
Но почему-то не оставляет ощущение
пиздетца,
Одновременно с уверенностью, что мы
движемся правильным курсом.

Там, где была душа — только усталость
и страх,
И лишь тревога одна где-то на дне
копошится,
Что эти люди, говорящие на гортанных
чужих языках,
Ох как когда-нибудь выебут
“стигматизированные меньшинства”.

Мой же русский народ в сотый раз замирил
чечен.
Он победил грузин. Он великий воин.
Все нормально, Россия встает с колен.
Я спокоен. Вы слышите, блядь? Я спокоен!

Поэты послушно сидят, “приращают
смыслов”,
Патронные фабрики заняты производством
макаронов.
“Дайте водки два ведра и коромысло!” —
Как сказал знаменитый Андрей Родионов.

Все началось с крика
Прогрессивных журналистов.
Кто мог напасть на человека со скрипкой?
Ну, конечно, фашисты!

Известно, какой нации у нас скрипачи,
Это вам не какие-нибудь швеи-мотористы,
Они той же нации, что врачи
Гинекологи и дантисты.

Идет музыкант из консерватории
В “Рюмочную” на Никитской,
А вместо этого попадает в историю —
Он подвергается атаке фашистской.

Здесь, в ЦАО, такое ежеминутно случается,
Фашистов здесь больше, чем в 41-м
под Брестом.
Хотя, говорят, что еще рано отчаиваться,
Президент заявил, что ксенофобия не должна
иметь место.

Сидит музыкант грустно на тротуаре,
Думает: “Ни хуя себе, пообедал”.
И жалеет скрипку свою Страдивари,
Которую с криком “Зиг Хайль!” унесли
скинхеды.

И еще оттого музыканту невесело
И как-то даже особенно страшно,
Что на его скрипке теперь будут играть
“Хорста Весселя”
И другие фашистские марши.

Короче, сидит, потирает разбитый пятак
И сокрушается по поводу кражи…
Но на самом деле, все было совершенно
не так,
А как все было, мы сейчас вам расскажем.

Дело в том, что не все менты
во Владивостоке
Ломают кости автолюбителям.
В Москве остались самые стойкие,
Они дают отпор хулиганам и грабителям.

И когда музыкант, ставший жертвой
преступления,
Сумел поднять с тротуара свое пострадавшее
тело,
Он сразу отнес в милицию заявление,
И немедленно было возбуждено уголовное
дело.

И следствием было установлено быстро,
Что не надо нам тут вешать лапшу на уши,
Никакие не фашисты это были, а сушисты,
В смысле те, которые делают суши.

Их не беспокоили могендовиды,
Им был абсолютно не свойственен
великорусский шовинизм.
Так как были они из Сибири монголоиды,
И традиционной религией их был синтоизм
шаманизм.

Это были два мужчины с Алтая,
Прибывшие в Москву на заработки,
которые,
Благодаря своей внешности, похожей
на самураев,
Устроились в сетевое кафе “Якитория”.

Они варили побеги молодого бамбука,
Резали рыбу фугу и скатов,
Пока не настал этот кризис, сука,
И в трудовом коллективе не началось
сокращение штатов.

Выгнали их из “Якитории” на мороз.
Стоят они, холодают и голодают.
Вдруг навстречу со скрипкой идет виртуоз,
И решили ограбить его гости с Алтая.

Нету у них профсоюза,
Некому за них заступиться.
Так по скользкой дорожке якудза
Пошли самураи из дальней провинции.