Валерий Колесник - Свобода. К ней ли мы стремимся? Серия - Христос – современник

От самых ранних государств существовала зависимость человека от государства. Не важно то, насколько сильной была эта зависимость, но она была. Вот еще пример.

Гражданин принадлежал не себе, а общине. В Спарте только смерть освобождала его от военной службы; в Афинах последняя была обязательна до шестидесяти, в Риме – до пятидесяти лет. Имущество частного лица было как бы в полном распоряжении государства: последнее могло приказать женщинам выдать все свои драгоценности, кредиторам – поступиться в его пользу своими ссудами и т. д. Вступление гражданина в брак не ускользало от государственного вмешательства: афинский закон не позволял человеку оставаться холостым, в Спарте наказывали тех, которые опаздывали с женитьбой.

«Римляне, – говорит Плутарх в биографии Катона Старшего, – не думали, чтобы каждому надлежало предоставить на волю жениться, иметь детей, избирать род жизни, давать праздники, наконец, вообще следовать своим желаниям и вкусам, без предварительного разрешения и надзора». Государство могло предписать работу в Афинах и праздность в Спарте. Древние уставы Спарты и Рима разрешали отцу умерщвлять уродливого ребенка, и подобный же закон внесли Платон и Аристотель в свои идеальные законодательства. Мелочи жизни также регулировались законом: в Локрах мужчины не имели права пить вино без примеси воды; в Риме, в Милете, в Массилии (Марсели) это запрещалось женщинам; в Родосе и в Византии закон не допускал бритья бород; законодательство Спарты устанавливало женский головной убор. После поражения спартанцев при Левктрах родители убитых воинов должны были, по предписанию начальства, являться в свет с веселыми лицами. В одно время в Афинах гражданин не смел не принадлежать к какой-либо партии: за политический индифферентизм его могли постигнуть изгнание и конфискация имущества. 5 5 Н.И.Кареев. Общий ход всемирной истории. Издательство «Источник жизни», Заокский, 1993

Вот еще свидетельство рабства, порождаемого миром. В католической, казалось бы, религиозной Европе не было духа Христова. Была религиозность, было служение в храмах, были различные ритуалы в повседневной жизни, но отсутствовал дух Господень. Религия была формальной и ритуальной. Личная жизнь христианина – это только мечтания, переживания, мистические фантазии – у тех, кто был склонен к этому. Но не было в обществе Христова духа любви и милосердия. Было также деление на сословия. А внутри самого сословия было рабство, тотальное рабство независимо от социального уровня этого сословия.

Средневековое общество в отличие от современного характеризовалось отсутствием личной свободы. В раннем средневековье каждый был прикован к своей роли в социальном порядке. Человек почти не имел шансов переместиться социально – из одного класса в другой – и едва мог перемещаться даже географически, из города в город или из страны в страну. За немногими исключениями, он должен был оставаться там, где родился. Часто он даже не имел права одеваться как ему нравилось или есть что ему хотелось. Ремесленник был обязан продавать за определенную цену, а крестьянин – в определенном месте, на городском рынке. Член цеха не имел права передавать технические секреты своего производства кому бы то ни было за пределами цеха и был обязан допускать своих коллег по цеху к участию в каждой выгодной сделке по приобретению материалов. Личная, экономическая и общественная жизнь регламентировалась правилами и обязанностями, которые распространялись практически на все сферы деятельности. 6 6 Э. Фромм. Бегство от свободы.

А еще в Европе была инквизиция и были крестовые походы.

Государственная власть после аугсбуского мира 1555 г. получила и стала продвигать в жизнь принцип «чья страна, того и вера» (cuius region, ejus religio), то есть, определяла для подданных веру или вероисповедание.

Не было свободы в Европе и позже. Вот ещё пример зависимости от предрассудков, уже в средние века и в более поздние времена (Шопенгауер).

Всякая ложь и абсурд разоблачаются обычно потому, что в момент апогея в них обнаруживается внутреннее противоречие; оно и в данном случае выступает в виде грубейшей коллизии законов: дуэль воспрещается офицеру, но, если он при известных условиях от нее откажется – его лишают офицерского звания.

Аналогичное, хотя и в иной форме, влияние оказывает принцип рыцарской чести, этого трагикомического фарса, неизвестного древним и делающего современное общество натянутым, серьезным, боязливым: ведь каждое мельком сказанное слово ставится в строку.