Роман Романов - Год быка--MMIX

Мы применим ещё более про­стой обобща­ющий термин – «психи­ческая энергия», что позволит нам опять использовать житейский опыт. Каждый из нас сталкивался с периодами психо­логи­ческого упадка, и с периодами подъёма. Цен­ность художе­ствен­ного про­изве­дения состоит имен­но в способ­ности вызы­вать душевный подъём, вос­полнять эту необ­ходимую не то­лько для учёбы и творчества психи­ческую энергию. И наоборот, отрыв от родных корней или раз­ру­шение традицион­ного образа жизни, отсут­ствие эстети­ческих пере­жи­ваний влечёт депрессии и ослабление им­мунитета. Причём синее небо и море, яркие тропи­ческие цветы и птицы не спасут, если память предков требует унылого серого неба, глубоких сугробов и галдежа галок над саврасов­ской колоко­льней. Кстати, есть версия, что так называемый СПИД – это социально обуслов­лен­ное обесточивание им­мунитета из-за отказа от традиционной культуры. Боюсь то­лько, что это про­стое объяснение не устроит зарабатывающие на страхах корпорации и либера­льных идеологов глобализации.

Получа­ется, что эстети­ческое пере­жи­вание – это самый короткий путь нашей личной души к образам и сюжетам кол­лектив­ной памяти поко­лений. Более того, традиция, следо­вание этой кол­лек­тив­ной па­мяти дарит нам необ­ходимую энергию для раз­вития. Парадокс, но хож­дение по лесам теми же тропами, что и наши далекие предки, даёт нам шанс не то­лько сохранить в аду ме­га­полиса психи­ческое и просто здоровье, но и штурмо­вать вершины науки или фило­софии.

Однако это жизнеутвержда­ющее открытие – лишь часть правды, одна из двух сторон. Быва­ет и совсем иная эстетика – эстетика смерти и раз­ру­шения, и она тоже основана на совпа­дении внешних образов – реа­льных или художе­ствен­ных с образами кол­лектив­ной памяти. Человек и даже целый народ не всегда имеет воз­мож­ность жить в согласии с традициями, получать от жизни малые эстети­че­ские радости. Бывает, что судьба заносит в такие беспросветные дебри, что для поддержания жиз­нен­ного тонуса оста­ётся лишь путь невроти­ческого наслаж­дения – смако­вания чужого или даже своего несчастья. Вот уж чего в истории человече­ства и в жизни наших пред­ков было вполне доста­точно. Есть даже подозрение, что тот доста­точно про­чный психо­логи­ческий барьер между ли­ч­ностью и «кол­лектив­ным бес­созна­тельным» воз­ник имен­но для того, чтобы уберечь новые поко­ления от невроти­ческих соблазнов. Культурные общ­ности, где такая завеса не возникла, сгорели в содомском огне невротического веселья. Однако время от времени эти психи­ческие «протуберанцы» вырыва­ются на поверх­ность соци­а­льной жизни, формируя те самые гумилёвские «антисистемы».

Наконец, кроме первых двух – позитив­ного и невроти­ческого, есть ещё и третий, особый путь добы­вания жизнен­ной энергии и соответ­ствующая эстетика мистерии. Доктор Юнг назвал этот путь ухода от невроти­ческого саморазру­шения обращением к символи­ческой жизни. Однако этот путь дос­тупен лишь тем, кто имеет в кол­лектив­ной памяти поко­лений необходимый фундамент духовной ку­льтуры, чтобы по этим ступеням подобно Орфею выйти из ада своей персона­льной «анти­сис­темы». А если речь идёт об исторических процессах, то в антисистемное, невроти­ческое состояние доброво­льно нисходит самый духовно си­льный, облада­ющий запасом духовной энергии и культуры, чтобы найти выход и спасти всех. Вечный сюжет «ухода и воз­врата» твор­ческой лич­ности или «твор­ческого меньшин­ства» является одним из главных ритмов Истории. Это доказал не то­лько А.Тойнби в 12-томном труде « Постижение Истории », но и его ярый оп­понент Л.Гумилёв.

Написание Булгаковым своего главного Романа – тот самый случай мучи­те­льного поиска вы­хода из соб­ствен­ного невроти­ческого ада, но с чётко понимаемой целью – указать путь к выходу для всей страны, ввергнутой на столетие в антисистемное состояние. И положа руку на сердце, раз­ве не стало для нашего поко­ления знаком­ство с образами « Мастера и Маргариты » глотком свежего воз­духа и примером истинной твор­ческой свободы, жизнен­ным ориентиром в затхлые годы застоя. Хотя, чтобы сладкое на устах, но горькое в чреве лекар­ство подей­ствовало, нужно было достичь в 1960-х баланса между невроти­ческой эстетикой анти­сис­темы и про­стодушной жизнен­ной романтикой подъ­ёма ново­го поко­ления. Видимо, имен­но такой баланс даёт шанс обще­ству найти третий путь – не к ба­на­льной смерти, и не к обыден­ной жизни, а к твор­ческому обнов­лению через мистерию пере­жи­вания и отрицания смерти. Эта мистерия, соб­ствен­но говоря, и описана в бес­смертном Романе.