Никос Чаусидис - Старинные образы южных славян

При “христианизации” Славян, соседствующих с Западной Европой, преобладало подавление и казни. Там христианство в своем большинстве было введено огнем и мечем, с разрушением капищ и Кумиров и немилосердными казнями исконных верующих.Ствол и ветви старого мирского строя западных Славян однозначно под корень были подрублены, и на их место “привит” новый христианский ствол. ( Очевидно, что этот способ крещения был обусловлен тем, что эти разносчики ощущали за собой довольно силы в военном смысле.) Так, существует слово о “ Житии ГАгиорита”, Х в. (изначально написанное на грузинском языке, а ныне известное благодаря поздним переводам ), в котором говорится о разрушении одного исконного Кумира.

“. Соответственно, истинно так, помнят апостольское дело, произведенное святителем ( Г. Агиорит ): говорю об уничтожении идола и службы ему.То возвышенное дело божественного сияния блаженный совершил его в наше время. А именно: стоит между угодьями на Святой Горе некое село, называемое Ливадия, место, которое спускается в долину, в пустое одиночество, между страшными хребтами с дубовыми лесами, где, думаю, никогда никакой святитель не жил. Именно там, позже поселились Болгаре, которые нарицаются Славы, люди особенно глупые, на вид не люди, недостойные почтения, которые едят гнусных гадов. Значит, в том селе, о каком только что сказал, с давних времен до наших стоял Кип, сделанный из мрамора с изображением женщины: эти, только что упомянутые глупцы, даже тогда его почитали, говоря: “Благотворное солнечное тепло, дождь и все добро происходят от Бога; любая жизнь и смерть зависят от его суда.” Значит, когда увидел, что те люди, почитаючи тот идол, выше всякой меры ушли в такую безбожность, тронулся милосердием, тяжко перенося их падение.

Так, когда однажды повторно отправился к царскому граду, святитель миновал село, которое на беду его помнило; к нему приступили оные безумные люди и сказали ему: “Если хочешь иметь успех во всех своих делах, моли нашу Богиню, чтоб заступилась перед царем.” Святитель им сказал: “Хорошо, хорошо! Идемте, покажете мне ее! За такой благоприятный случай должен вас премного благодарить.” И так, эти люди довели святителя до своей немой и бездушной Богини; когда тот ее оглядел, сказал им: “Теперь достаточно; утром один дойду и ее разгляжу.”

На следующее утро попросил дать ему тяжелый железный чекан и пошли сам старец вместе с экономом и двадцатью другими приятелями.

Когда приблизился к месту, написал себе на лбу знак почитания креста и начал говорить евангелие от Иоанна: “В начале было слово...” и остальное.

Эти же люди говорили ему: “ Горе тебе! Просишь себе смерти!” Старец усмехнулся и как храбрый борец, вооруженный христовым крестом, неожиданно бросился к Кипу, начал бить по нему чеканом и сразу сокрушил его на части. Отошел, сделав это, и тут им открылось, что видят и являются свидетелями божественного стремления божьего человека.”

5. Сравнительный способ.

Старина и Вера - это явление мира, которое постоянно меняется. Одни старинные Лики, способы почитания Божеств, их власти, царства, значения постепенно и непрерывно перетекают в другие, а оттуда в нечто третье, ведомые собственными внутренними мирскими стремлениями, или под влиянием на них некоего другого мира.

Многие народы индоевропейского корня, а в их пределах и разные племенные, общественные или другие общности, в равной степени и с различной скоростью миновали свою Старину и Веру. Отсюда, при сравнении старинно - верных установлений двух индоевропейских народов, особенно важно сравнить два их слоя, которые соответствуют один другому. Притом часто делаются ошибки: сравниваются два одновременных мира, которые может и не обязательно родственны, то есть тоже на старинно - верной почве.

Центральная Европа сохраняет в себе части обрядов, которые в греческой общепринятой старине исчезли еще во времена Гомера и Гесиода ( Кн.94, Стр. 154 ). Зато, при сравнительном исследовании Веры и службы славянского села не следует брать во внимание развитые общепринятые античные службы, присущие городской среде, но лишь части наиболее изученного античного народного уклада. В нем могут найтись следы всего того, что исчезло во время Гомера и Гесиода, и что соответствует верованьям древнейших европейских сухопутных народов.

Поэтому, и применяя наш способ, славянские старинные представления часто соединяем с дописьменными мирами Балкан, которые наверняка в классическое время, как и местные службы Македонии, Пайонии, Тракии или Паннонии, очень похожи на них. Хотя и под сильным влиянием античного города, они все-таки как-то смогли сохранить дух малой дописьменной сельской родовой общины с земледельческим или животноводческим укладом при образе жизни, который не слишком отличается от такового у Славян средних веков, и не на много от духа и мира современного славянского села.