Шмуэль Кац - Земля Раздора, Действительность и фантазии в Эрец-Израэль

5 Общее число еврейских репатриантов к концу 1970 года составило 1350000.

Эти цифры стали общим местом, но в то же время о них часто забывали, поскольку они тонули в арабской шумихе вокруг "проблемы беженцев". Но для того, чтобы понять смысл происшедшего, представим себе США, богатую и процветающую страну, 200-миллионное население которой каждый год в течение трех или четырех лет принимает 70 миллионов эмигрантов без гроша в кармане.

И это было только начало. Для сотен тысяч репатриантов из арабских стран (во многих странах сохранялся средневековый уклад, все отставали экономически и социально) государство Израиль было школой и часто первой в жизни школой, давшей им основы знаний, представления о личной и общественной гигиене, чувство гражданской гордости и ответственности, основы демократии. Огромные средства, усилия, любовь были вложены в то, чтобы преодолеть разрыв между ними и их братьями, выходцами из западных стран.

Конечно, все еще далеко от совершенства. Нелегко преодолеть отсталость, накопившуюся за столетия. Потребуется несколько поколений, чтобы преодолеть разрыв. Ошибки в планировании, в управлении привели к экономическому и общественному неравенству, к конфликтам между различными слоями населения, и они до сих пор болезненно ощущаются. Но несмотря на все это Израиль по социальным и экономическим показателям выдерживает сравнение с наиболее прогрессивными странами мира.

x x x

Некоторые революции в наше время добились политического статуса для своих народов, некоторые улучшили экономическое положение личности. Но какая из них может сравниться по достижениям с сионистской? Она принесла независимость самому гонимому из народов, она заново создала общественную структуру рассеянного народа, изменила жизнь людей, освободила их от неравенства и унижения, от голода и смерти. В процессе построения общества и государства, несмотря на беспрерывные войны и осаду, она защищала демократические свободы, создала живую парламентскую демократию с множеством партий и со свободной печатью.

Какая революция может с ней сравниться? Социалистическая в 1917 году, цена которой - уничтожение и медленная смерть миллионов в исправительно-трудовых лагерях на арктическом Севере? И это революция, которая провозгласила равенство и братство, а ведь неравенство между властью и подданными, между людьми с высшим образованием и рабочими, между проповедниками и паствой принято в России как норма жизни! Одни могут покупать импортные товары в закрытых распределителях, а другие стоят в бесконечных очередях за самым необходимым. И это революция, когда тоталитарный режим защищают секретные органы, а средства массовой информации - каждая газета, каждая строчка в ней, радио и телевидение передают лишь то, что утверждено правительством? Любой человек, пытающийся выразить собственное мнение, объявляется преступником или сумасшедшим.

Или, может быть, революции в Восточной Европе, которые представляют собой точные копии советской и несут своим народам кандалы Москвы? Или перевороты в арабских странах, где каждый кровавый путч называют "революцией", чтобы сгладить разрыв между неизменным тоталитаризмом "революционеров" и нищетой и политическим бесправием масс?

Сионизм, ставящий цель решить проблему одного народа, одну из сложнейших проблем в мире, никогда не стремился к некоей универсальности. Однако успехи сионизма могут принести много пользы всем народам региона. Это была поистине беспримерная гуманистическая революция нашего времени. Гуманистические принципы, иногда несколько сентиментальные, сыграли важную роль и в выработке сионистской позиции, политической линии и отношения к нееврейским жителям Эрец-Исраэль.

x x x

Покупка земель небольшой горсткой жителей Эрец-Исраэль была раздута арабской пропагандой во времена мандата в один из главных мифов о том, что арабские крестьяне лишились земли. В действительности же за каждую пядь земли было уплачено. Правительство Британии, которое уклонялось от выполнения обязательств, данных евреям, по сути, предоставило арабам, главным образом, богатым землевладельцам Египта и Сирии монополию на землю. Из всех земель, на которые претендовали сионисты, только девять процентов было в руках правительства. Продавцы земли использовали конъюнктуру: покупатель жаждал купить, а рынок был ограничен. Цены поднялись невероятно. В 1944 евреи платили по 245 долларов за дунам сухой безводной земли, не обрабатывавшейся сотни лет. В то же время черноземная плодородная земля в штате Айова в США стоила в десять раз дешевле [6].