Павел Владыкин - На этой планете мы – живьём…

Зверь часто выходит победителем в борьбе с человеком. Сколько живу, все удивляюсь сообразительности животных. Однажды охотники медведя – радиослушателя обнаружили. Он забрался на столб с радиопроводами и голову к проводам прижал. Если бы там электрический ток был, не полез бы. Ведь он же не дурак.

Ну так вот, шум опять пошел, будто полроты гонят лося на номера…

А другая бригада (как это не сказать) пошла на кабанов. Целый воз гнилых апельсинов подвезли. Кабаны кормиться прибежали. Двух кабанов там подстрелили.

«Умку» хоть в книгу рекордов ставь. Одним выстрелом однажды взял Умкин лося и глухаря. А Вениамин Дарский, было дело, дуплетом сразил двух кабанов.

Арсеньев, по прозвищу Дерсу Узала, как-то раз, поспешив, вместо сохатого чисто подрезал кустарник, будто пилой напилил… Однажды в лошадь по ошибке стреляли. Она ускакала, и судьба ее неизвестна.

Давай еще по маленькой! Капустку цепляй.

Но многие лоси проскальзывали как мыло. Живыми проходили через все номера.

Чего тебя еще интересует? Тепло у нас. Вон как меня разморило.

Когда это случилось, в избе тоже жарко было. Всех с вечера сморил сон. Лишь дежурный не спит – следит за собаками, за ружьями, сохраняет очаг. Под утро кашеварит. Один дежурный рассказывал, что кое-кто хохочет во сне. Может быть, анекдот только-только дошел…

Закон – вдоль номеров не стрелять. Встал на номер – замри, не дыши…

Номера встали около лесной дороги. По логу загонщики топчут снег. Их услышал на лежке лось. Встал, длинноногий, высоко вскинул рога.

По свежести кала наши доки-загонщики определяют, давно ли зверь прошёл. На зуб пробуют. Вот тут след ещё не замерз. Шаг размеренный и редкий. Сохатый шёл через кустарник – ветки подломились. Не пуган, похоже, рогатый…

Гонят загонщики лося на стрелков. Предохранители сняты, курки взведены. Все примечает номер. Шумно взлетел тетерев… Раздался хруст… С осин слетел снег… Куст шевельнулся… Все приметы – зверь движется. Вот показалась голова с ветвистыми рогами.

– Говоришь как по – писанному.

– Так ведь вы всегда так пишете. А мы привыкаем так говорить. Чтоб вам было проще писать-сочинять…

Лось, вспугнутый загонщиками, осторожен, напряжён. Стоит, шевелит ушами. Могучий, благородный зверь вышел на выстрел.

Стрелок поймал в цель лопатку. Задержал дыхание. И плавно нажал на спуск. Лось вздрогнул. Пробежал метров пятнадцать, скатился в лог и там упал.

«Снимайте номера!» – кричит стрелок.

Тут же начинают разделывать тушу. Идёт съемка видеокамерой. Лося разрубили на четыре части. Ждут «буран». Загружают в него мясо. Кто-то схватил фал и покатил на лыжах за «бураном» к избушке. Вот так всё делается.

Ну и без кабана уезжать негоже. «Бугор», командир, пошел в разведку. Вдруг кромкой леса идёт лиса. Охотник вскинул карабин (полный магазин патронов). Свистят пули. Только порошу они подняли. В миг лиса исчезла в лесу.

– С пятисот метров брать лису – глупость! – орет сзади будто вечно сердитый Конщиков.

«Бугор» вернулся и увлек всех в лес. Там на поляне, на располовиненной копне лежит темная масса.

– Да это же мужик в телогрейке. Спит, на солнышке пригрелся. Пьяный, наверное, – говорит «Дерсу Узала».

Чуть шумнули. Мужик поднял голову, обнажив большие клыки. Это был кабан. «Мужик» спрыгнул с копны и пошел наметом по снегу. Загуляев – «зоркий глаз» – застрочил из «сайги». К нему другие присоединились. Только зря все. Кабан метнулся в хвойный лесок и там исчез. Пересекли лесок. На след вышли – ни крови, ни шерсти на кустах. Сумел засоня-кабан уйти.

Тут уж солнце зашло и луна поднялась. Повернули назад. В домишке выпили и закусили. Уехали. Осиротела охотничья база.

А стрелять надо без дрожи в коленях. Шкуру не портить – метить в глаз.

Лосиную печень лучше всех приготовит Умкин. Деликатес!

– Ты все отвлекаешься, Иван Семёнович. Ты мне рассказываешь, как бывает у вас, да что когда делается. Про ту историю расскажи.

– Трубят рога, зовут в лес.

– Ну, давай-ка про тот день. Без лирики.

– Так я и говорю. Вениамин Дарский не имел в охотничьих трофеях рогов. Поскольку все коров добывал. Одиннадцать штук коров-лосих подстрелил за все свои охоты. Ходил босой по снегу. По примеру Кочкина. Утром встают. И не обуваясь – на снег, по сугробам. Кочкин («карабинер» его звали) играл с Дарским в карты на гуляние по снегу босиком. А избу Кочкин вытапливал как баню.

Вениамин Дарский очень недоволен был своим номером. «Не пойдёт сюда лось», – сказал он. А я его успокаиваю: «Здесь обязательно пойдёт. Жди, надейся».