Владимир Владыкин: Расправа. Роман в трёх частях

Фотограф Александр Владимирович Коньков

© Владимир Владыкин, 2017

© Александр Владимирович Коньков, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4474-3880-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

С началом учебного года в школе как будто всё шло привычно; в коридорах, классах, кабинетах ещё витали запахи цветов. Атмосфера стояла торжественная и праздничная. Учителя только приходили в себя после летних отпусков, и ещё не очень охотно втягивались в занятия с учащимися.

А когда они видели учителя географии Анну Севостьяновну Шелкову, они тотчас менялись и старались её избегать. Но далеко не все, многие здоровались, выражали взглядами сочувствие и старались не задерживаться с ней, боясь, что их увидит начальство.

Она особенно почувствовала на себе косые взгляды тех коллег, которые её не поддерживали. Но её это не очень настораживало, поскольку к такому повороту она была готова. Зато учащиеся старших классов, улавливая недружественный настрой некоторых учителей против неё, приветствовали Шелкову весело и радостно…

Весь прошлый год на правах члена школьного партийного бюро она боролась с якобы незаконным присвоением звания «Отличник образования», рукоприкладством учителей, процентоманией…

Но в разгар перестройки партийная критика, с помощью которой она до этого успешно боролась с недостатками, уже почти не действовала.

А по школе ходил нелепый слух, дескать, на это она бы не решилась, если бы её муж, бывший прославленный партизан, не возглавлял областное управление профтехобразования. И она якобы была на него обижена из-за того, что он не продвинул её в директоры школы. И тогда она решила ему доказать, что нужного результата добьётся сама и для достижения цели вот и воспользовалась теми неблаговидными школьными явлениями.

В конце прошлого учебного года она написала (районному, городскому и областному начальству) несколько писем о том, что в школе процветает процентомания, нарушается учебный процесс, продолжаются оскорбления учащихся, рукоприкладство, незаконное присвоение учителям звания «Отличника просвещения». Если с этими недостатками не бороться, то к чему они приведут?

Директор Крутикова и завуч Безножнина и не думали ничего устранять, они были уверены, что Шелкова клеветала, пользуясь своей партийной властью. Но та искренне считала, что Крутикова создала своих любимчиков и неприкасаемых, а значит, и почву для злоупотреблений. Знали это все. И только Анна Севостьяновна не могла с этим мириться.

А все слухи о том, что она якобы сделала всё, чтобы спихнуть ещё до Крутиковой бывшего директора Сидорову, и метила сесть на её место, было полной выдумкой.

Анна Севостьяновна была не из тех, чтобы директора назначали по знакомству; она искренне считала: если педагог заслуживал кресла руководителя, то это должно произойти только за его заслуги и организаторские способности…

Однако почти все её жалобы попадали в цель, хотя к снятию директора Сидоровой она была не причастна. Это произошло независимо от неё, так как плановые проверки областной комиссии вскрывали нарушения учебного процесса и неожиданно открылся вопиющий личный проступок, несовместимый со званием педагога, о чём будет сказано в своём месте. Это она с завучем Безножниной сплотила вокруг себя группу неприкасаемых…

И вот вместо Валентины Фёдоровны поставили Нинель Даниловну Крутикову, но и эту через год сняли, а потом и завуча Таисию Карповну Безножнину. И окружение во всём обвиняло Шелкову. До назначения нового директора его обязанности исполняла завуч по воспитательной работе Светлана Бузенкова.

И когда после зимних каникул прислали не очень молодого директора Глухова, все в ожидании притихли: как поведёт с ним Шелкова?

Когда начался учебный год, казалось, многолетняя «буря» улеглась, и пошагали полные хлопот школьные будни. И только учительница географии Анна Шелкова видела, что её, кроме учащихся, и при новом директоре, как раньше, далеко не все коллеги встречали радушно, а некоторые вели себя сдержанно Она вошла в учительскую за журналом и поздоровалась со всеми, кто там был. Но ей не ответили, и этот холодок приняла как должное, и, взяв классный журнал, сделав строгий вид, она вышла.

Анна Севостьяновна шла по коридору в свой кабинет географии и видела, как и другие коллеги, которые встречались ей, делали вид, будто её не замечают. И только не сторонились её подруги Лавина и Сокольникова; она поделилась с ними своими впечатлениями, но те принялись её успокаивать. Из всего педагогического коллектива близких ей по духу было немного: это – Лавина, Небродова, Сокольникова и Шалфеева…