Альберто Альварес - Роза Дюруа

— Девочки мои родные, — сказала Роза голосом, уже совсем похожим на голос прежней Розы. — Как хорошо, что вы со мной.

— Мамочка, я так без тебя скучала, — сказала девочка, которую звали Лус и которая сегодня вечером приехала из Мехико.

— Мамочка, а я всю жизнь без тебя скучала! — отозвалась вторая девочка. — А теперь я скучаю без нашего папы…

— Да, между прочим, папа оказался очень хороший, — перебила Лус, и тут Роза вспомнила, что, кроме этих двух замечательных девочек, есть еще и папа. К этой мысли ей надо было привыкать заново.

Лус и Дульсе так обрадовались, что мама перестала плакать, заулыбалась, потом встала с постели и обняла их, что они начали наперебой рассказывать ей свои приключения. Поскольку приключений было много, а высказаться хотелось им обеим, они стали перекрикивать друг друга и очень скоро разбудили Томасу, которая в панике прибежала на шум. Тут Лус и Дульсе обе поняли, как славно иметь сестру, потому что, если бы Лус (или Дульсе) была одна, Томаса устроила бы ей строжайший нагоняй за шум у постели больной матери. А поскольку их оказалось двое, на Томасу это произвело такое сильное впечатление, что вместо нагоняя все закончилось пиршеством на кухне в два часа ночи, где старшие женщины пили кофе, а Лус, голодная после автобусного путешествия, и Дульсе, которая вечером съела нормальный ужин, активно поглощали виноград, бананы, йогурт, соленые орешки, воздушную кукурузу, шоколадки, кексы и некоторые другие вкусные вещи, которые они выудили из холодильника. При этом у Розы Дюруа, по мужу Линарес, был такой вид, как будто она никогда в жизни не болела.

Каролина сидела в своем недавно отделанном будуаре в новом доме и проклинала жизнь. Так блистательно затеянная интрига вопреки ее ожиданиям обернулась полным провалом. Каролине даже сейчас трудно было понять, в чем она просчиталась. Ей казалось, что, устроив скандал на балу, она навсегда пригвоздила соперницу к позорному столбу. Поначалу эффект был именно такой, какого она желала. Когда Роза стояла бледная под шквалом разоблачений, а Эрнандо и Феликс в шоке отступили от нее, Каролина почувствовала себя триумфатором. Она с досадой подумала, что, не упади Роза в обморок, все прошло бы по ее плану. Но даже когда Розу отправили в больницу, Каролина надеялась, что желанный для нее результат будет достигнут. К своему разочарованию, она увидела, что Эрнандо практически сразу же стал прощаться с хозяевами, чтобы ехать в больницу. Как он мог поступать так, зная из уст самой Розы, что она замужем, Каролина не могла понять. Ее несколько утешило то, что Феликс Наварро остался на балу и даже некоторое время развлекал Каролину танцами и беседой. Но это знакомство не продолжилось, и с тех пор она не имела никаких известий от Феликса.

На следующий день после бала Каролина позвонила Эрнандо, но не смогла его застать. Постепенно стали выясняться факты, которые очень не понравились Каролине.

Она узнала, что Эрнандо каждый день заходит в дом Розы справиться о ее здоровье и постоянно звонит ей. При этом Эрнандо намеренно избегал Каролину, и, когда наконец она проникла в его кабинет, Эрнандо заявил ей, что между ними все кончено.

Услышав такое, Каролина побелела от злости. Она отправилась к своей подруге Консепсьон пожаловаться на жизнь. Консепсьон пребывала тоже в мрачном настроении. Она сказала, что со дня бала ее муж Хасинто ходит недовольный и свирепый и с ней почти не разговаривает. Все же через него и других общих знакомых Консепсьон получала некоторую информацию о том, как развивалась история Розы.

— Ты представляешь, милочка, что устроил этот Феликс? Поднял всю полицию на ноги, у него там какой-то знакомый есть, и они отловили этого шантажиста. Он, говорят, отмечая успешный шантаж, пустился в загул и проводил время в ресторанах и барах со своим дружком, тоже уголовником. Тут их и сцапали. И ты знаешь что?

— Что? — спросила Каролина.

— Этот Феликс так устроил, что твои фотографии, где Роза с шантажистом, послужили главной уликой для обвинения. Ну этот парень и раскололся. Признался в шантаже, назвал сообщников, ну и так далее.

— Да, — вздохнула Каролина. — Чувствовала я, что этому Феликсу нельзя доверять.

— Вот именно. Я это поняла еще после той истории с колье. Ведь он нас тогда подслушал и перешел нам дорогу.

— О боже, ну и тип.

— Одно хорошо, — сказала Консепсьон, — что мой Хасинто его наконец раскусил и больше в наш дом не зовет. Я его как-то спросила, а он говорит: «Я считал Наварро солидным бизнесменом, а он просто бабник. Заводит тут шашни с нашими бабами и даже по ресторанам с ними таскается».