Виктория Альварес - Против силы ветра

Первое же плавание заставило его подумать о том, что оно же может стать и последним. Его отец всегда говорил, что море — это как непостоянная возлюбленная, которую нельзя воспринимать легкомысленно, и ни один моряк не вздохнет с облегчением, как это сделали его приятели, пока не будет уверен, что опасность позади, и что через пару часов огромная река приведет их в порт живыми и невредимыми.

Вздыхая, он вытянул пальцы, пытаясь их размять, чтобы снова взяться за рукояти. Почему он чувствует себя так неспокойно? Откуда взялось это предчувствие, сжимающее нутро с тех пор, как он открыл глаза этим утром? Казалось, кто-то нашептывает ему на ухо, что все они слишком много грешили в этой жизни, и худшее еще впереди.

Он с трудом узнавал свои собственные руки, лежащие на штурвале. Они казались слишком маленькими для подобной работы и слишком большими для парня, покинувшего родной дом лишь пару месяцев назад. « Рано или поздно ты привыкнешь, — сказал ему Смит, старый рулевой, который время от времени приходил ему помочь. — Все мы боялись, когда впервые выпадало взять на себя контроль над этой бестией ».

« Бестия ». Именно так он и сказал. Миролюбиво мурлыкающий в его руках монстр, который всего несколько часов назад с яростным ревом скакал по волнам Мексиканского залива. Солнце давно село над корпусом и деревянными обломками, оставленными позади во время дрейфа, и ночь была черной, словно грех. Паруса словно привидения бились над их головами, покачиваясь от дуновения бриза, который заставлял скрипеть мачту и доносил до экипажа запах болот.

«Запах родного дома» . Молодой человек спрашивал у себя, сможет ли он когда-нибудь назвать город, куда они направлялись, родным домом. Он все бы отдал, чтобы пребывать в том же отличном расположении духа, как и остальные моряки, болтающие на полуюте [3] Полуют — возвышенная часть кормовой оконечности корабля или дополнительная палуба над ютом. , убивая последние часы дежурства игрой в карты и выпивкой.

— Настоящая мулатка, но такая светлая, что при свете свечей ее можно принять за только что прибывшую из Европы голубку. Меня не удивляет, что она так популярна… — сказал один из парней.

— Кажется, Дейву так не терпится сойти на берег, что если мы не удержим его, он прыгнет в воду, как только покажутся огни Нового Орлеана, — прокомментировал другой, вызвав громовой смех приятелей. — Твоя подружка тебя дождется, даже если мы прибудем чуть позже. Если ты, конечно, не явишься домой с пустыми руками.

Молодой человек обернулся, не отпуская штурвал, чтобы взглянуть на сидящих на палубе моряков. В центре они поставили подсвечник, в свете которого их лица словно плыли в оранжевом отблеске. Остальную часть брига освещали лишь звезды.

— Проклятье, мы столько говорим о женщинах, что хоть святых выноси, — запротестовал мужчина, сдававший карты. — Мы выбрали худшую ночь, чтобы делать ставки. Сейчас у нас в головах осталась только одна мысль.

— Еще бы, — ответил Дейв. — Еще неделя взаперти и я влюблюсь в Смита.

— Не смущай парня, — предупредил его старый рулевой, и смешки стали еще громче. Даже тот, о ком шла речь слегка улыбнулся. — Не обращай на них внимания, сегодня у всех нас слишком взыграла кровь.