Виктор Безмага - Дары силы

И придут Готлинги потомки Маргоза. Много будет их, но являться они будут в разное время и по одному. Но прейдет время, когда явятся двое - мужчина и женщина...

Из Пророчества Орсфета

Один из воевод "Морской дружины" Бей Тал сморщился, отгоняя назойливую муху. В жарком климате болот испарения поднимались густыми струями, не давая разглядеть что-либо, далее чем на пять саженей. Ни ветерка, ни какого-либо перемещения воздуха не рассеивало густую как молоко зловонную дымку, стелившуюся над бесконечным полем болот. Эта дымка была обычным утренним туманом, в котором витали испарения болотных газов и гниющих растений: смесь их имела такой запах, что ее с трудом переносили даже привыкшие ко всему разбойные вои.

Дозор, сидевший в жидких кустах, определял только направление на противника. Привыкший к морским ветрам воевода поморщился и подполз к крайнему дозорному. До восхода оставалось несколько минут, и он терпеливо ждал, что покажет сегодняшнее утро.

Туман только начал рассеиваться, и из молочного марева стали выплывать очертания башни, не имеющие привычных легких голубых сполохов границы магического круга.

Слишком увлекся, хмыкнул Бей, даже с защиты силу забрал. Ну, на то мы тут и сидим уже седмицу.

Тихий всплеск в тиши раннего утра оповестил рота о подходе основных сил. Заляпанные грязью вои тяжело шагали по боковой тропе, появившейся после засушливого лета. Блестящие промасленные кожаные нагрудники поверх плетеных кольчуг и обмотанные шкурами ножны мечей не производили ни еденного звука, и сами вои казались такими же нереальными, как и башня перед ними.

- Сколько у тебя людей? - спросил рот у подошедшего бородатого дружинного старшины.

- Двадцать и пять охотников.

- Тогда убери этого болвана на башне, - и Бей кивнул в сторону возвышавшегося над верхней перекладиной ворот часового.

- Когда начнем, тогда и уберу, - ответил старший.

- Вот и начинай, - буркнул рот. Вишь, круга нет, а мы этого и ждем.

Старший махнул рукой, и воины неспешно разошлись по местам, над болотом повисла тяжелая тишина, внезапный порыв ветра унес ночную дымку, и над водой показались первые лучи утреннего солнца.

Через минуту толстый арбалетный болт прошил горло нерадивого стража и гулко ударился о камень стены. А еще через несколько мгновений насаженные на толстые веревки осадные крюки зацепились за защитные зубцы башни, и легковооруженные охотники полезли на стену. Тяжеловооруженные вои построились клином перед воротами, обнажив мечи и подняв над голоами легкие морские щиты.

- Натужно скрипя, решетка ворот пошла вверх, и вои с ревом кинулись во внутренний двор башни.

Высокий человек в синей мантии стоял в углу пентакля, начертанного на полу комнаты. Средний этаж башни не имел окон и был освещен тусклым светом нескольких факелов. Он монотонно и не спеша, четко выговаривая произносил заклинание, от чего гектограмма зажигалась тусклым голубым светом, а в центре ее уже сгустился светящийся столб до самого потолка. В противоположном углу рисунка, на полу, судорожно всхлипывала обнаженная девушка, а стоящий у двери воин глазел на нее с нескрываемым удовольствием. На двух других лучах пентакля, бес сознания, лежали два дюжих молодца, похожие друг на друга как две капли воды.

Могучий рев нападавших стал слышен в комнате в тот момент, когда в столбе света начали вырисовываться контуры человеческого тела. Даже такая смертельная опасность не повлияла на происходящее, и только воин, обнажив меч, выскочил за дверь.

Казалось, грохот боя никак не интересует волшебника: прервать заклинание такой сложности - ужасная смерть, поэтому он не отвлекался и не останавливался, несмотря ни на что. Дверь с грохотом отлетела в сторону, и в комнату ввалилось около десятка заляпанных кровью и грязью людей в кольчугах.

Увидев ритуал, несколько воинов выбежали из комнаты, а остальные с благоговейным трепетом, встали у стены вложив мечи в ножны. В это время в столбе света окончательно сформировалась фигура абсолютно голого мужчины, и безвольно упала на один из восьми лучей, расположенных по диагонали гектограммы.

В комнату вошел невысокий полный человек, одетый скорее как среднего достатка горожанин, чем воин. Поверх некогда светлой грязной рубахи, на нем был надет роскошный малиновый плащ, явно наброшенный только что, синие широкие штаны заправлены в замшевые сапоги, а изза левого плеча торчала рукоятка меча; в руке он держал кожаный боевой хлыст с угловатыми бляхами по всей его длине.