Альберто Альварес - Роза Дюруа

Эрлинда уткнулась носом в широкую грудь младшего брата. Трудно было поверить, что эта хрупкая женщина когда-то воспитывала, ругала, даже шлепала этого сильного, большого человека. Тино с изумлением смотрел, как его маму обнимает какой-то бородатый мужчина.

— Тино, это же твой родной дядя. Он вернулся! — воскликнула Эрлинда.

— Откуда? — спросил мальчик.

— Из дальних странствий! — приветливо ответил Густаво и, протянув малышу руку, сказал: — Ну, будем знакомы, племянник! Я младший брат твоей мамочки.

Эрлинда, смотря на них, не знала, смеяться ей или плакать.

Вечером, когда малыш Тино уже лежал в постели, Эрлинда и Густаво сели в кресла в гостиной, и Эрлинда стала рассказывать брату о своих злоключениях. Брат слушал ее, стиснув зубы, но не прерывал. Когда она закончила свой рассказ, он воскликнул:

— Мерзавец!

— Тише, разбудишь Тино, — предупредила Эрлинда.

— Мерзавец, — повторил Густаво шепотом. — Я говорю о Ченте. Когда он выходил, я попросил его передать весточку сестре. Никак не думал, что он воспользуется моим письмом тебе во вред, Линда. Если бы я считал это возможным, я никогда бы этого не сделал.

— Слава Богу, теперь все позади, — вздохнула Эрлинда. — Ведь этот Ченте убит. Он получил по заслугам.

— Все равно я этого так не оставлю, — ответил Густаво. — Он был не один. Ты ведь встречалась и с другим мерзавцем из его банды. И кто-то писал письмо. Я найду этих людей. Но, — он помедлил, — во вторую очередь. На первом месте в моем списке значится другой человек.

— Тот, который… — прошептала Эрлинда.

— Да. Тот, из-за которого я провел все эти годы в тюрьме. Смерть — слишком легкое наказание за то, что он сделал со мной, за потерянное время, за исковерканную жизнь.

Милашка постепенно приходила в себя после убийства Ченте. Для нее это было большим потрясением, хотя Ченте она уже успела разлюбить. В последние дни он стал казаться ей грубым, эгоистичным, высматривающим везде исключительно собственную выгоду. Но его смерть была для Милашки большой утратой, ведь, кроме Ченте, у нее в жизни никого не было. Да, она собиралась выйти замуж за Рикардо Линареса и даже подумывала о том, чтобы выйти замуж всерьез, но это было не то. Ведь Рикардо, по мнению Милашки, любил не ее, а идеальный образ бедной девушки, которой он помог подняться на ноги, — этот образ она сама помогла ему создать и поддерживала потом, и потому она не могла ответить на его чувство — ведь и он любил не ее. Милашка была уверена, что, если бы Рикардо понял, какова она на самом деле, подробнее узнал о ее прошлом и настоящем, например, если бы до него дошло, что это она собственноручно подделала письмо Густаво Гуатьереса, он бы отвернулся от нее, в этом Милашка не сомневалась.

А Ченте по-своему, безусловно, любил ее, и любил такой, какая она есть. Теперь его не было, ее жизнь опустела, но на смену любви пришло новое чувство — жажда мести. Милашка была в курсе большинства дел Пиявки и поэтому догадалась, какое именно дело могло стать для него роковым.

Федерико Саморра — вот кто направил руку наемного убийцы, в этом Милашка была уверена. Он же, по-видимому, убрал и помощника с секретаршей — слишком уж большим было совпадение. И Милашка решила отомстить. Как, когда, где именно — на эти вопросы она еще не придумала ответов, но одно знала точно — она отомстит этому человеку. Она была уверена, месть не за горами.

И вот в один прекрасный день в ее дверь позвонили. На пороге стоял незнакомый молодой человек с бородой. Что-то в его облике подсказало ей, что он совсем недавно вышел из тюрьмы. Его лицо было суровым, но не озлобленным.

— Исабель Торрес? — спросил незнакомец.

— Да, — спокойно ответила Милашка, которая почему-то не испугалась. — Это я. Чем могу служить?

— Я Густаво Гуатьерес, — ответил незнакомец. — Вам что-нибудь говорит мое имя?

— А… — невесело улыбнулась Милашка, — «несчастный кролик»… Ты уже успокоил свою «лисичку»?

— Значит, я не ошибся, — сказал Густаво, скрестив руки на груди. — Это вы подделали мое письмо.

— Проходи, — Милашка жестом пригласила его войти, — нам есть о чем поговорить.

Милашка была рада приходу Густаво. Теперь, разглядывая его сильные руки, решительное лицо, она думала, что его появления она и ждала с того самого дня, когда был убит Ченте. Ибо этот человек тоже горел жаждой отмщения. И также поклялся отомстить ему — Федерико Саморре.

Они долго сидели за столом, медленно потягивая текилу. Милашка честно рассказала Густаво все, что знала. О том, как вернулся из тюрьмы Ченте, которому она на самом деле была многим обязана. Он попросил ее о сущей безделице — переписать похожим почерком письмо какого-то Густаво, обращенное к неизвестной Линде. Она сделала это не задумываясь. И только потом, столкнувшись с человеком, которого звали Федерико Саморра, вспомнила, что это имя ей знакомо — его упоминал в своем письме Густаво. Она обратила внимание Ченте на это интересное совпадение, и тот решил, как он обычно выражался, «пощипать» Саморру.