Кэтрин Сатклифф: Единственная моя

- О Боже! - Оливия покачнулась. Майлз подхватил ее и крепко обнял.

- Когда она не привезла его, я отправила мистера Фоулза в Девонсуик. Эмили сказала мистеру Фоулзу, это Брайан захотел остаться с ней на ночь, и она привезет его домой рано утром. Когда она не привезла его, я опять послала мистера Фоулза...

Беатрис снова расплакалась.

Оцепенев от пережитого и не в состоянии ясно мыслить, Оливия отвернулась и посмотрела на длинную подъездную аллею. После ночи тревог, страха и боли каким приятным казалось утро. И вдруг мир Оливии снова сделался серым, глаза перестали замечать пурпурные аврикулы и золотистые анютины глазки, розовые армерии и бордовые астры, кивающие своими пышными головками от малейшего дуновения ветерка.

Постепенно голоса проникли в ее сознание.

- ...подать карету... еду в Девонсуик... пожалеет, что родилась на свет... она ответит перед судом за похищение ребенка...

Руки Майлза нежно обняли ее. Он прижал ее голову к своей груди и стал гладить волосы. Только тогда она осознала, что начала беззвучно плакать.

- Успокойся, - прошептал он ей на ухо. - Все будет хорошо. Мы найдем нашего сына и привезем его домой. Я клянусь тебе, Оливия.

Она попыталась дышать глубже, старалась сосредоточиться на ускоренном биении сердца мужа, надеясь, что оно успокоит нарастающий безрассудный страх, скапливающийся в груди. Конечно, Эмили не причинит вреда Брайану. Какие бы ни были у нее недостатки и пороки детоубийство не входит в их число.

Она позволила Майлзу отвести себя в дом, где он усадил ее на кушетку и приказал служанке принести горячего чаю.

Оливия покачала головой.

- Я ничего не хочу.

Майлз с минуту понаблюдал за ней, убитый горем. Он видел, как ее маленькое тело сжалось и окаменело. Вчера она сходила с ума от тревоги за него, но страдания, которые она испытывала сейчас, были больше, чем просто тревога. Они возвращались в Брайтуайт с единственной мыслью разделить свое обретенное счастье с ее - их - сыном.

И вот теперь это несчастье.

В комнату вошел Арман.

- Сэр, вас ждет экипаж. - И нахмурившись добавил:

-Может, вы хотите переодеться перед отъездом?

- Нет времени.

Когда Майлз направился к двери, Оливия подняла глаза.

- Куда ты едешь?

- К твоему отцу. Она побежала за ним.

- Я с тобой.

- Об этом не может быть и речи.

Оливия, белая как мел, с полными непролитых слез глазами, покачала головой.

- Неужели ты думаешь, я могу оставаться здесь, не зная, что с Брайаном? Если отец как-то замешан в этом, я должна знать. Если мы найдем Эмили, я должна сама разобраться с ней. Она не станет тебя слушать.

Взяв ее лицо в руки, Майлз спросил:

- Черт возьми, почему она сделала это? Раньше ей было наплевать на Брайана.

- Она... расстроена и запуталась. - Оливия изо всех сил старалась успокоить дыхание. - Эмили потеряла ребенка, и де Клари намерен развестись с ней. Он отправил ее домой в Девонсуик.

- Но при чем тут Брайан?

Оливия отвела глаза. Прошло несколько мгновений, прежде чем она смогла заговорить.

- Боюсь, она... в отчаянии. Без сомнения, она пережила сильнейшее потрясение и разочарование от потери ребенка и неудачного брака. Женщина в таком отчаянном положении может испытывать очень сильные эмоции...

- Она способна обидеть его? - спросил Майлз. Когда лицо ее стало еще белее, он встряхнул ее и потребовал.

- Ответь мне, Оливия! Эмили может причинить какой-то вред Брайану?

- Нет, - сказала она. - Думаю, она хочет забрать его.

***

После получасового ожидания в фойе Девонсуика, лорд Девоншир принял Оливию и Майлза в официальной гостиной, предназначенной для приема гостей. Майлз был вне себя от ярости, и Оливии с трудом удалось удержать мужа от того, чтобы он не набросился на ее обезумевшего от горя отца.

Подойдя вплотную к отцу, Оливия произнесла как можно спокойнее:

- Скажи, куда Эмили увезла Брайана?

- Откуда, черт побери, мне знать? - огрызнулся он, покрываясь потом. Глаза его запали и то и дело метали нервные, яростные взгляды на Майлза.

- Ты лжешь.

- С какой стати мне лгать, скажи на милость? Девчонка совсем свихнулась после того, как де Клари выгнал ее. Все время бормочет что-то о мужьях и детях даже во сне. Силы небесные, я больше не узнаю свою дочь. - Опустив глаза, он устало добавил:

- Подозреваю, что никогда не знал. Эмили превратилась в...

- В кого, отец?

- В незнакомку. В... чудовище. Обвиняет меня в том, что я хотел от нее слишком многого. Кричит, что я любил ее только потому, что она напоминает мне мать. Она имела наглость сказать мне, что я "задушил" ее своим вниманием, требуя, чтобы она была достойна репутации матери.