Розмэри Сатклифф - Меч на закате

Акве Сулис — Бат

Андерида — Певенси

Бурдигала — Бордо

Вента Белгарум — Винчестер

Виндокладия — Бэдбэри

Вирокониум — Роксетер

Галлия — Франция

Гарумна — Гаронна

Глевум — Глостер

Дубрис — Дувр

Дурокобриве — Данстэйбл

Дэва — Честер

Ир Виддфа — Сноудон

Иска Думнониорум — Эксетер

Каллева — Силчестер

Кастра Кунетиум — Каслдайкс [2] 1 Здесь лежит Артур, король былого и король грядущего.

Клута — Клайд

Комбретовиум — Бэйлам Науз (Саффолк)

Кориниум — Сиренчестер

Корстопитум — Корбридж

Кунетио — Милденхолл

Линдинис — Илчестер

Линдум — Линкольн

Лондиниум — Лондон

Лугуваллиум — Карлайл

Мон — о. Англси

Нарбо Мартиус — Нарбонна

Портус Адурни — Портчестер

Пролив Вектис — Солент

Река Абус — Хамбер

Сабринское море — Бристольский залив

Сегедунум — Уолсенд

Сегонтиум — Карнарвон

Сорвиодунум — Олд Сарум

Тамезис — Темза

Толоса — Тулуза

Тримонтиум — Ньюстед

Эбуракум — Йорк

Эстуарий Бодотрии — Фирт-оф-Форт

Эстуарий Метариса — зал. Уош

Яблочный остров — Гластонбери

Артура нет… Со сломанным мечом

Навек уснул Тристан. Изольда рядом спит,

Там, где к глубинам запада поток

Над затонувшей Лионессой воды мчит.

Пал Ланселот… Блиставший солнцем шлем

Давно ржавеет рядом с треснувшим копьем.

Гавейн, Гарет и Галахад — все тлен,

И, безымянный, Авалон порос быльем!

Где прах тех рыцарей и ясноглазых дам?

В руинах Камелот, и Тинтагел угас,

Но где они, известно лишь богам —

Ведь чары Мерлина утеряны для нас.

И Гвиневеру не зови. Позволь

Ту прелесть сохранить, что Время-судия

Вложило в имя, где слились восторг и боль,

Став одиноким плачем соловья.

Не углубляйся в тайну. Может статься,

Что терем Аштолат — лишь дымная изба,

Что рыцарем считали самозванца,

Что Дева-Лилия распутна и груба,

А все легенды — лишь красивый вздор,

Их выдумал поэт. Он подбирал слова,

Точно паук, сплетающий узор

На ткани бытия. А правда такова:

Когда Рим пал, как старый, дряхлый ствол,

В котором уж иссяк целебных соков бег,

Из верхней ветки к небу вдруг пошел

Один чудесный, несгибаемый побег —

Британский дух. И горстка храбрецов —

Пусть грубых и простых, но кто был сердцем чист

И за победу умереть готов, —

Смогла подняться, слыша бури рев и свист,

И бой принять, и в злое сердце смело

Направить грозный меч иль крепкое копье,

С величием, что в небесах гремело,

Когда они давно ушли в небытие.

Они легендой стали. Их начальник,

Артур, Амброзий — имя знать нам не дано —

Прославлен доблестью необычайной,

А рыцарям бессмертье суждено.

Их было мало. Нет нигде ни слова —

Когда и как настиг их вечный сон,

Шли они в бой под знаменем Христовым,

Иль вел их Гвента огненный дракон.

Но знаем мы: когда саксонский шквал

Их смел с лица Земли, померк небесный свет

Для всей Британии. Последний луч пропал,

И люди шепчут в темноте: «Артура нет…»

Френсис Бретт Янг

Подобно тому, как сага о Карле Великом и его паладинах — это Тема Франции, Легенда об Артуре на протяжении почти четырнадцати столетий была и остается Темой Британии. Поначалу предание, затем — героическая повесть, которая вбирала в себя по пути новые детали, новые красоты и радужные романтические краски, пока не расцвела пышным цветом у сэра Томаса Мэлори.

Но в последние годы историки и антропологи все чаще и чаще склоняются к мысли, что Тема Британии — это и в самом деле «материя, а не пустая болтовня». Что за всем собравшимся вокруг нее божественным туманом языческого, раннехристианского и средневекового великолепия стоит одинокая фигура одного великого человека. Не было рыцаря в сверкающих доспехах, не было Круглого стола, не было многобашенного Камелота; но был римско-британский военачальник, которому, когда нахлынула варварская тьма, показалось, что последние угасающие огоньки цивилизации стоят того, чтобы за них бороться.