Григорий Гончаров - Бункер 'BS-800'/ der Fluch des Reichs.

— А чего ждать? — спросил я.

— Нельзя так сразу. Нужно вначале присмотреться друг к другу.

— А чего присматриваться? Вот он я, такой, какой есть! А тебя я достаточно рассмотрел!

Она иронично усмехнулась.

— Достаточно для чего? Для одной ночи?

— Я не из тех…

— А из «каких» ты? — с вызовом спросила она. — Что, если бы я поддалась своей симпатии к тебе, и передала бы тебе инициативу, то кем бы я стала в твоих глазах завтра утором? Шлюхой? Или просто блядью?

— Маша, не надо так со мной! Я чувствую…

— Андрей, как не надо? Я может, что-то не так говорю? Ты уж прости — но я всегда говорю то, что думаю! Я даже не знаю, кто ты — Андрей или Симак! А ты говоришь мне о каких-то чувствах?

Какое-то время мы шли молча. Окутанный тяжёлыми мыслями, я слушал лёгкое цоканье её каблуков.

— Не успели познакомиться, а уже ссоримся! — наконец, нарушил я повисшую между нами тишину.

Она усмехнулась:

— Ты меня обманываешь, Андрей. Пока ты не начнешь мне говорить правду, ни о каких чувствах и речи быть не может! — категорично сказала Маша. — Скажи мне, чего ты боишься?

— Я боюсь красивых девушек, таких, как ты!

— Я серьёзно! Андрей, если ты боишься рассказать мне правду из-за того, что думаешь, что узнав её, я изменю своё мнение о тебе — то зря. Если ты сидел в тюрьме, или у тебя не очень престижная работа, которой ты стесняешься, или у тебя вообще нет работы — то ты так и скажи, я не терплю подобных недомолвок! Для меня горькая правда, слаще любой лжи!

— Я занимаюсь… историей, поиском потерянных много лет назад вещей. Я — поисковик. Нас ещё называют «Чёрными копателями» — но так нас называют лишь люди недалёкие. Я занимаюсь раскопками, преимущественно раскопками по Великой Отечественной войне. Бывает, выхожу на подъём железа по старине.

— «Подъём железа»? Так это сейчас называется?

— На раскопки, на поиск — называть это можно как угодно — суть от этого не меняется. Работа у меня есть. Свой магазин по продаже спецодежды. Сразу не хотел тебе об этом говорить — когда ты говоришь людям, что у тебя свой магазин — то первое чувство, которое охватывает людей — это чувство неприязни — поскольку большинство людей думает, что ты хвастаешься и кичишься этим, пытаясь поставить себя выше других. Поэтому, в разговорах я стараюсь обходить эту тему — и на прямой вопрос о трудоустройстве всем говорю, что я работаю продавцом в этом самом магазине. У людей возникает чувство равенства, или превосходства, и они более раскованны в разговоре со мною. Я боялся, что ты примешь меня за хвастуна — потому и не сказал тебе о своём не большом бизнесе. Но, к слову, доход от магазина небольшой — немногим больше трёх сложенных воедино зарплат простого продавца.

Мы вновь молчали. Казалось, что дорога, по которой мы идём — бесконечна, и идти мы будем вечно. Но, вопреки ожиданиям человека, приготовившегося к вечной прогулке с красивой девушкой, перед нами неожиданно вырос довольно большой бетонный мост. Маша свернула в сторону — и я последовал за ней. Наш путь не был бесцельным, Маша выбрала эту дорогу, и мы шли по ней целенаправленно: перед нами, словно мираж, появился красивый парк, с короткими фонарными столбами, фонари на которых были оформлены в классическом стиле. Тусклые их лампы ненавязчиво освещали коротко стриженый газон, мягким ковром застеливший пространство между выложенных камнем дорожек. Аккуратные деревянные скамеечки, урны, красивые цветочные клумбы, чистота и безлюдность делали это место поистине сказочным. Впереди виднелся маленький, горбатый мостик, перекинутый через овраг, или русло небольшого ручья. Слышалось щебетание каких-то птиц — у меня, как у завсегдатая леса, это щебетание сразу вызвало сомнение и настороженность: птицы по ночам не поют. Но здесь они пели. Перейдя через мостик, под которым действительно с лёгким журчаньем бежал небольшой ручеек, мы оказались перед фонтаном, который был отключён на ночь, и сейчас спал. Мы сели на скамейку, рядом с фонтаном.

— Красиво! — сказал я.

— Я тут часто гуляю! — сказала девушка, устремившая взгляд в какие-то неведомые миры. — Тут так хорошо, тихо и спокойно!

— Мне кажется, днём здесь должно быть многолюдно! — предположил я.

— Днём я тут не бываю. Знаешь, Андрей, бывает ложишься спать, — и вроде и день у тебя был трудный, и время уже позднее, — а сон всё не идёт. Кажется, что в мире происходит что-то… масштабное, глобальное, в чём ты обязательно должен участвовать! И тогда, как не пытайся, а до утра ты не уснёшь. Тогда я и прихожу в этот парк.