Владимир Моисеев - Внутреннее задержание [СИ]

— А раньше было мало?

— Нет, конечно. Но теперь придется заняться делом, которое тебе не понравится.

— Работа есть работа. Справлюсь.

— Мне жаль, что я не смогу тебе помочь.

В столовой к Зимину подсела Нина. Неудачное время она выбрала. Он так и не сумел разобраться с выговором, полученным от начальника. О какой фантастике шла речь? При чем здесь Нина? К какой страшной работе он должен готовиться? Больше загадок, чем информации.

А Нина была в хорошем настроении. Зимин и прежде не любил, когда Нина смотрела на него вот так — с плохо скрытой иронией. Каждый раз оказывалось, что он или совершил что-то сомнительное, или сказал несуразность. Манией величия Зимин не страдал, поэтому не видел ничего предосудительного в том, что время от времени оказывался не на высоте. Нормальный человек, к которым он себя относил, должен учиться на своих ошибках. В этом не было ничего страшного. Но Зимина бесило, когда Нина, столкнувшись с очередным проколом, начинала его выгораживать, словно он был дурачком, не способный адекватно воспринимать реальное положение вещей. Так обычно защищают глупого подростка, чтобы он своими ошибочными суждениями не попортил себе жизнь. Будто Нина учительница, а Зимин опять не выучил урок и несет отсебятину.

И на этот раз, заметив привычный ехидный прищур, Зимин насторожился.

— Читала я на днях старинную фантастику, — сказала Нина.

— Зачем? — удивился Зимин.

— Интересно. Так вот, мне показалась странной одна идея. Будто бы существует общая универсальная формула человеческого счастья. И беды преследуют людей только потому, что формула эта остается неизвестной широкому кругу людей. По недоразумению, по злому умыслу или из-за присущих людям лени и неверия. Но, как только формула обретет достаточное число адептов, человечество заживет по-новому, по-хорошему.

— И формула эта называется справедливостью.

— Умница. Всегда тебя обожала.

— Продолжай.

— Неужели не понял? Перехвалила я тебя. Наличие формулы предполагает, что люди не просто одинаковые, но и то, что они способны договориться.

— Ты о том, что практическое бессмертие по природе своей противоречит справедливости?

— Возможно и такое.

В такой трактовке прогресса не было ничего ужасного. Зимин сталкивался с многочисленными противниками предстоящего эволюционного рывка. Но впервые врагами бессмертия оказывались фантасты. Ему, конечно, было что возразить. Но вмешался Горский.

— Потом поболтаете. Зимин, пора работать.

Слышать это было обидно. Зимин никогда не забывал о своих трудовых обязанностях. Горский об этом знал лучше других. Эти неоднократные напоминания были неприятны и удивительны. Тем более, что никакой ответственной, срочной и серьезной работы не предвиделось. Зимину было известно, что транспорта с Земли не было уже три месяца. Он старался быть в курсе событий. Откуда было ждать появления новых пациентов? Зимину показалось, что речь идет о совершенствовании документации. Но он ошибался.

— Нам с тобой еще не приходилось работать с таким сложным объектом, — сказал Горский. — Не исключено, что надо будет решить самую сложную задачу в истории корректировки личности. Пациент попался тяжелый. Он будет противодействовать нам так, как здесь на Луне еще никто не противодействовал представителям власти.

— Кто? Кто это? — спросил Зимин, потому что эти слова потрясли его. Ему на миг показалось, что Горский говорит о пришельце, внеземном существе, страшилище, инопланетянине, которого удалось захватить спецназу. Как было не вспомнить мрачные рассказы рудокопов о жестоких и беспощадных лунатиках-вампирах, якобы обитающих в подлунных катакомбах. Один из них вполне мог быть пойман и теперь его предстоит допросить.

— Я должен предупредить тебя о неразглашении, — последние слова начальника прозвучали вызывающе глупо. Зимин уже пятьсот раз подписывал обязательства о неразглашении. Наверное, он мог считаться чемпионом Луны по подписанию этих бумаг.

— Клянусь! — ответил Зимин.

— Будешь работать с Родионом Чепаловым.

Зимин рассмеялся, не смог удержаться.

— Что тебя так развеселило? — раздраженно спросил Горский.

— Зачем иноземное чудовище назвали именем нашего бухгалтера? Странное чувство юмора.

— А кто сказал, что ты будешь работать с иноземным чудовищем? Нет, именно с бухгалтером. Наш объект — Родион Чепалов, бухгалтер. Кстати, на прошлой неделе ты играл с ним в карты. Попрошу объяснительную.