Владимир Моисеев: Стратегический мост

Облака, облака… До самого горизонта, где плато смыкается с Небом… Седые старцы говорят, что иногда ветру удается разогнать эту туманную пелену и тогда можно увидеть Небо. Высокое и слепящее. Небо… Где - то там живут Боги… Мудрые и снисходительные, какими могут быть только Боги, каким пытается стать Верховный Жрец. Но пытаться и стать - такие разные вещи…

В наказание за людские грехи и неверие Боги согнали к плато все облака Мира и закрыли Небо. Так написано в Священном Папирусе. И жить людям в полумраке до тех пор, пока не наступит День Искупления…

Легко судить сверху. Еще легче закрыться занавесом и ничего не видеть. Но можно ли искупить не совершенный грех? Боги молчат…

Где же путь, ведущий к расположению Богов? Боги хранят молчание. Боги не обязаны отвечать. Может быть, знают старцы? Куда-там! Всем известно - для того, чтобы войти в Совет Старейших совсем не обязательно быть мудрым - достаточно лишь состариться. Может быть, знает Отец племени ? Может быть… Ведь это он повел нас искать новые земли. "Воины! Доблестью в бою обретем славу и завоюем милость Богов. Точите копья, готовьте стрелы!" Он всегда говорит сам в трудные минуты, когда уже не решаются поднять голос ни Старейшины, ни Жрецы. И ему верят… Так было, когда мы покинули долину Великого Хо, и шли месяц без воды, без надежды, племя теряло разум от жажды, но выходил он, в общем-то, старый, слабый человек, говорил, и люди поднимались и шли…

А потом - удачная война. Вдоволь хлеба, вина, много рабов. Не забыть только, как кричала та женщина, когда мы посадили на кол вождя племени Ннуби. Страшное племя - дикое и непокорное. Мы тогда принесли много жертв, но Боги молчали. Потом еще война, еще…

Много крови. Слишком много крови. Ходишь, словно пьяный, и привыкаешь к вещам, к которым нельзя привыкать. Потом - распри и гнев - слишком много добычи у жрецов, хотя они не брались за меч. Опять кровь - теперь своя. Этого Жрецам не забудут. Не забудут им и Гезу Молчаливого.

Случай с Гезой - особый, он нам как - будто глаза открыл. Геза был одним из лучших наших воинов, все его любили. В тот год он как-то резко изменился - стал неразговорчивым, замкнутым, а в глазах появилось странное и непонятное выражение. Нам он говорил, что понял Суть. Жрецы ему этого не простили. Добились разрешения Совета, пытали Гезу. Но он им ничего не сказал…

Облака, облака… Пустынная земля, край ветров. Тут невозможно жить спокойно - в таком краю, при такой жизни на душе всегда тревожно. И рано или поздно наступает перелом - когда понимаешь, что есть вещи, которые нельзя вывернуть наизнанку.

И тогда решаешься. Так случилось и с нами. Пусть нас немного, пусть нас ждет страшная участь, пусть нас проклянут и назовут предателями. Но мы уходим. Уходим, чтобы вернуться.

Махо читал, как всегда, четко и ясно. Лишь изредка он делал чуть заметные паузы, пытаясь разобраться в прочитанном. Наконец, он закончил, отложил листки и посмотрел на Пакура.

- Ну, что скажешь? - спросил он с надеждой.

- Плешь. Сплошная плешь, - сказал Пакур с легкой усмешкой! Мой милый, доверчивый Махо. Пора бы тебе повзрослеть и отказаться, наконец, от счастливых детских миражей. Либеральные убеждения изжили себя. Либерализм… пацифизм… Сделай над собой усилие, пойми, что сейчас это просто пустые слова идет, мой милый, война. Не спорю, когда-то давным-давно эти слова имели конкретное значение, Придет время и, может быть, они снова обретут свой первоначальный смысл. Но не сейчас. Не сейчас. Надо уничтожить врага, расчистить место… А твоя сказка, что же… В годы увлечения либерализмом и пацифизмом она была бы полезной, я бы даже сказал, умной, но сейчас она лишена смысла…

Махо и сам не знал, для чего он притащил Сказку к Пакуру. Единственный друг, последняя попытка быть понятым, поэтому, наверное, а может, стало ясно, что одному во всем этом ни за что не разобраться. Ассоциации, обрывки мыслей, идей… И странное убеждение, что речь идет не о чем-то конкретном, а просто никак не может завершиться затянувшийся эстетский спор без начала и конца об этимологии слова "война"… И все-таки в ней было что-то глубокое, пусть и туманное. И об этом стоило подумать. Подумать неторопливо и тщательно, вдруг удастся обрести ту самую гражданскую позицию, о которой так любит поговорить Пакур.

- Ты не прав, - сказал он Пакуру. - Просто ты не понял…