Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

— Я знаю, Джаред, знаю! — рявкнул Мидир, не поворачиваясь. — Это было рискованно и глупо. Я лишь хотел увидеть ее в последний раз! Она не помнит меня. Не помнит!.. И я не буду более смущать ее покой.

Время идет, шагает неутомимо, захваченное клепсидрой, теперь только ею. Нашел старые записи, стоит их дополнить. Сто первый год Тёмной эпохи, пятнадцатое декабря

Опять пишу подробно.

— Мой король, тратить капли дарованной нам магии, чтобы дарить вереск на каждый Самхейн, это говорит о многом.

— Ты хочешь поговорить о цветах, советник?

— Боюсь, я должен сказать то, о чем говорить не хочу. Королева Этайн…

— Что? — вскинулся он.

— Мой король, она жива. Похоронила Эохайда полгода назад. Но теперь… Она больна. Она уже очень мучается, и мука ее будет лишь усиливаться. Она жила у нас долго, и жить в Верхнем будет тоже долго.

— Зачем, зачем ты мне говоришь это?! Я не смогу прорваться наверх не в Самхейн, Джаред!

— Волки, все волки готовы отдать вам магию на много лет вперед. Этого хватит, чтобы привести Этайн сюда, подарить поцелуй смерти и вернуть обратно. Но, мой король, не обязательно вам самому…

— Разве я могу переложить эту ношу на кого-нибудь иного?

Мой король вернулся очень быстро. И вновь на его руках лежала земная.

— Миди-и-ир, — улыбнулась ему Этайн.

Старой я ее не увидел, хоть и хотел бы. Мне казалось, она должна быть прекрасна и в старости.

Этайн вернулась в мир Нижнего такой же, какой покинула его. Двадцатилетняя девушка со взглядом мудрой женщины.

— Как я рада еще раз увидеть тебя, мой прекрасный король Грезы… — прошептала она. — Хоть и во сне.

— Я касаюсь тебя, Этайн. Я опять обманул тебя, — отвечал Мидир.

— Теперь можно. Ты плачешь? Не печалься. Люди такие, они умирают. Только прекрасные ши живут вечно.

— Все хорошо, — он поцеловал ее ладонь. — Ты тоже будешь жить вечно. Пусть лишь в моей памяти.

— Здесь краси-и-иво, — потянулась Этайн, рассматривая сад, который цвел как никогда ярко. Потом словно очнулась ото сна. — Мидир! Я, правда, прокляла Нижний?!

— Я удержал его, моя королева.

— Но… Не совсем?

— Не совсем. Лорканн помог мне, а потом Мэллин и волки. Ты простила меня?

— Я тоже виновата перед тобой. Перед всеми. Я… поступила как друиды?!

— Это были не твои слова, любовь моя.

— Ах, наш сын, Мидир, — встрепенулась Этайн. Но говорила она медленно и с трудом, словно уже засыпала.

— Я помню, любовь моя.

Мне помстилась розовая тень рядом с нашей королевой, словно вновь прилетела та феечка, что часто навещала Этайн в отсутствие Мидира. Но это было слишком невероятно для мира, лишенного магии.

Мидир и Этайн молчали долго. Мой король очень осторожно гладил земную женщину по щеке, она улыбалась ему. Именно ему.

— Как часто мне снился зеленый закат Нижнего!.. Поцелуй меня, Мидир…

Когда Этайн перестала дышать, Мидир раскрыл сжатую кисть — розовый огонек трепетал на его ладони.

— Пора. Отпусти ее, дядя! Отпусти ее хотя бы сейчас!

Душа, оставшись в Нижнем, просто истает, а упав в мир теней, может возродиться однажды. Что душа Этайн выглядит, как душа любого из ши, я понял много позже.

Пока было просто больно. Невыносимо, несравнимо. Больно всему телу, но сердцу — особенно. Этайн была нашей королевой, этого не зачеркнет ничто.

Мидир закрыл глаза и вытянул руку, разжимая кулак. Душа Этайн, слетев с его ладони, опустилась ниже, ниже, минуя все этажи Черного замка, уносясь прочь с нашей земли.

Я обернулся к моему королю на странный звук. Мне показалось сначала, он смеется… Просто я никогда не слышал, чтобы Мидир плакал. Думаю, не слышал никто. Он рыдал, прижимая к себе свою солнечную любовь.

Неизвестно когда объявившийся возле Мэллин обнял брата, прижался к его спине — вот уж кто не стеснялся слез.

Жаль, что мне этого не дано. Горечь точит меня изнутри и не может вырваться наружу.

Мидир вернул Этайн в Верхний. К детям, внукам… И быстро вернулся.

— Она узнала меня. Она вспомнила? — не глядя на меня, спросил он.

— Да, мой король.

— Давно?

— Давно. Спустя девять лет после ухода из нашего мира. Я покажу вам, мой король.

Стоит сказать, что эти воспоминания или видения тоже приходили ко мне в снах. Не уверен, почему именно ко мне, а не к дяде, но это случилось на десятый год нашей Тёмной эпохи. У галатов, наоборот, была светлая. Благодаря их — нашей! — королеве.

— Благодарствую, что вновь позвали меня. Ребеночек лежит удобно, будто сам просится наружу. Третий раз рожать будет совсем легко, моя госпожа, — прошептала старая галатка, суетясь подле Этайн.