Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

Фоморы выставили друидов из вод своего царства.

Лорканн их изничтожил. Предупредил заранее, а после не разбирался, слышал кто его или нет. Как ему это удалось, я не скажу, однако пропавший грифон точно вернулся на одну ночь. Очень кровавую, в своем стиле, ночь.

Эохайд изгнал их из своих земель спустя девять лет. Всех высших, всех «клинков порядка». Оставил знахарок и филидов, кто не менял души и кто решил не уходить за своими владыками. Оставил без привилегий, свойственных «Не-сущим-свет» или «людям над людьми», как они себя называли. Сделал это король галатов после одного разговора с королевой. Не могу сказать, «своей королевой», провалиться мне в мир теней.

Но это все произошло много позже.

Когда наступил третий Самхейн Темной эпохи и ши смогли проникать в Верхний мир, я знал, где искать Мидира.

Самхейн праздновался королем Верхнего под открытым небом, на большой поляне подле их нового дома, огороженной горящими факелами.

Король галатов был рядом со своей королевой.

Но, завидев высокого мужчину в черной одежде, отделанной серебром, в маске волка и с приметной вышивкой — зверь, воющий на луну — поспешил догнать его лично. Вряд ли Мидир заплатил. Скорее, просто отдал свою одежду, а незнакомый галат был только рад подарку в ту ночь, когда принято рядиться в чужое.

«Король не отходит от нее, может, она колдунья?» «Глупости какие, если она и приворожила Эохайда, то лишь своей любовью». «А руки ее исцеляют», — раздавалось в толпе. — «Нехорошо, что нет янтарного ожерелья, нехорошо». «Это потому что пресветлая госпожа ничего не может носить на шее».

Молва, как это водится среди людей и ши в равной степени, часто попадала в цель и еще чаще ошибалась.

Боудикку я не увидел, зато увидел еще одного, помимо Эохайда, высокого и приметного мужчину.

И замер на месте.

Потому как в золоченом шлеме, в одежде короля галатов к королеве приближался Мидир! Все расступались перед ним — и не потому что он изображал Эохайда.

Я молил богов, которых нет, чтобы они удержали моего короля от очередной глупости.

Заныл кларсах, сладко и грустно, медленно и протяжно. Тоже довольно знакомо. Об ушедшем в ночь воине, который просит любимую не лить о нем слезы. Девушка, держащая кларсах, подняла голову, и я ахнул, узнав раскосые серые глаза. Постарался не реагировать на озорное подмигивание.

Ну, конечно, короли и их семьи — все собираются на королевском празднике.

— Моя королева подарит мне танец? — спросил Мидир, и Этайн протянула ему руку.

— Я бы хотела подарить его мужу…

— Но пока его нет.

— Мы не танцевали ранее?

— Разве в снах, — тихо отвечал Мидир, удерживая ладонь Этайн и не сводя с нее пылающего взгляда.

— Вы… кто вы? — нахмурилась она.

— Разве не видите? Я ваш муж.

Каждое слово было и правдой и ложью. Каждое слово сворачивало мир вокруг них заново.

Мидир скрыл улыбку в поклоне, а меня вновь прошило ужасом. Поцелуй он ее, память могла вернуться, и тогда… Я не знал, что произойдет «тогда», и не хотел знать.

— Не стоит так шутить, — привычно строго ответила Этайн, и даже у меня заныло сердце. — Облик еще далеко не всё. Нет-нет, мы не встречались. Я бы не смогла вас забыть!

— Не сомневаюсь, моя королева, — и Мидир переплел ее пальцы со своими.

Недопустимо и невежливо по любым законам. Но это же Мидир!

— Прости-те, — остановилась Этайн, вырвала руку и прижала ко лбу тыльную сторону запястья. — Мне… нехорошо. Душно, в глазах двоится. Я не могу танцевать с вами более, прекрасный незнакомец. Простите, что лишила вас танца.

— Я бы простил, даже если бы вы лишили меня жизни, — глухо ответил он.

Слова Мидира прозвучали слишком серьезно, и Этайн недоуменно нахмурилась, поднесла руку и потерла рукой шею, которая, против традиций галаток, не была украшена ничем. Ни янтарем Эохайда, ни змейкой Мидира.

— Это вы простите, моя королева, — куда громче и спокойнее ответил мой король, отвел Этайн и усадил на скамейку. Договорил тихо: — В вашем положении нужно быть очень осторожной.

— Я сама только поняла это, — прошептала Этайн, подняла сияющие глаза. — Кто же вы… откуда вы знаете?

— Ваш муж будет счастлив узнать о сыне, — отвернулся Мидир. — Счастья вам, моя королева.

Он ушел так резко и быстро, что я еле успел догнать его у Места Силы. Мэллин в женской одежде, но в мужском обличье уже поджидал нас, наигрывая на кларсахе ту же мелодию.

Переместись принц обратно женщиной, вынужден был бы оставаться принцессой до следующего Самхейна.