Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

А почему бы и нет?… Ривэн обречённо наклонился и нащупал трубку. Для гнома это, видимо, знак высочайшего уважения. Попробуем…

Он затянулся и сразу закашлялся, осознав, как внезапно кончился воздух. Кашлял долго, очень надеясь, что Альен не… Что в доме не услышат. Потом сплюнул противную горечь и вернул трубку.

— Нет уж. Спасибо, но не нужно.

— Как хочешь, — гном забрал трубку и сел на низкую каменную скамью — таких тут было много, Люв-Эйх частенько любовался видами. Не реже, чем пожирал сладости и избивал рабов.

Ривэн, поразмыслив, опустился рядом, и довольно долго они оба молчали. Музыка становилась приглушённее, потом и вовсе затихла — зато потянулась гортанная, протяжно-горькая песня. Ривэн почему-то подумал, что поёт та самая девушка, которая заигрывала с Альеном. Неизвестно, с какой стати — просто представилось.

— С чего ты взял? — неохотно выдавил потом Ривэн, прочистив горло. — Что он притворяется?

— С чего, с чего… — проворчал Бадвагур. — Это же ясно.

— Мне не ясно, — сухо сказал Ривэн.

— Да я вижу, — ответил гном, и в его баске что-то лукаво вильнуло — с раздражающим, хотя и добродушным намёком. Ривэна бесила эта его манера говорить, как бы уверяя: «я знаю о тебе больше, чем ты сам». Примерно такие трели выводил Зелёная Шляпа.

— В каком смысле?

— Ты слишком заметно ревнуешь. Это смешно.

На пару мгновений Ривэн потерял дар речи. Только на пару, действительно.

— Ревную?… Думаешь, мне приглянулась рабыня Люв-Эйха? Мерзость какая!.. — (на самом деле он так не считал, но подпустил в голос побольше праведного возмущения). Бадвагур хмыкнул.

— Нет. Не думаю.

— Тогда…

— Он притворяется, — с нажимом повторил Бадвагур. — Он хочет выведать слабые места Люв-Эйха, чтобы выбраться отсюда.

— Вот таким способом? — уточнил Ривэн, кивнув на дом, откуда доносились восхищённые выкрики — видимо, по просьбе толстяка Альен устроил новое представление с какими-нибудь огненными шарами или иллюзиями. — Долго же придётся выведывать!.. По-моему, ему это просто нравится.

— Иногда нужно подождать, — сказал Бадвагур, шевелясь в темноте — кажется, оценивающе ощупывал резьбу на ножках скамьи. Ривэн обречённо скривился. И откуда у этого гнома столько терпения?…

«Хотя кто знает, что случилось бы со мной, если б я подольше побродил с ним по миру… Тут либо свихнёшься, либо станешь терпеливым, как черепаха».

— И сколько ждать? Толстяк попросил год службы. Год развлекать его фокусами — да за это время Хелт завоюет Дорелию и закусит Кезорре!..

— Если волшебник поступает именно так, он знает, что это не зря, — спокойно разъяснил Бадвагур. Трое рабов пробежали мимо них с горящими факелами — видимо, готовились местные пляски с огнём. Но возвращаться не хотелось: на них Ривэн насмотрелся уже до тошноты.

Как и на кое-что другое.

— Ты так доверяешь ему… — со вздохом пробормотал он. — Что бы он ни творил, тебя всё устраивает.

— А ты разве не доверяешь? — резонно спросил Бадвагур. — И разве у нас есть выбор?

«Конечно, есть, — подумал Ривэн, с тоской глядя на всполохи огня за миндалевидными окнами. Музыка из нежной и томной превратилась в зловещую. Листья пальм увесисто подрагивали, местами дотягиваясь почти до белых цветов жасмина. — Всегда есть выбор. Прыгнуть в море, к примеру. Или сесть на торговый корабль до материка».

Но он знал, что не сделает ни того, ни другого. Просто потому, что есть кое-кто, властный одним словом заставить его вернуться. Самый умный, самый невыносимый человек в мире.

Учитель.

— Если Альен ослушается сейчас, нас убьют, — вдруг сказал Бадвагур. Ривэн резко повернулся к нему.

— Откуда ты знаешь?

— Догадался. Ничто другое не остановило бы его. Он в любой момент может обратиться к… Понятно, к чему. Уж не знаю, почему в море эти силы не справились с монстром. Это исключение, а не правило. Правило — ни камешка не оставить хоть от всего острова, — Бадвагур просто излагал факты, но в голосе его проскальзывали ужас и отвращение. Он не склонен был восхищаться всемогуществом Альена — в отличие, собственно, от Ривэна, которого при одной мысли об этом пробирала странная дрожь.

— Ты считаешь, дело именно в этом? — усомнился он. — И он теряет тут время только ради нас?

— Я уверен, что это так. И, Ривэн… Он не плохой человек. Мне кажется, тебе важно знать это.

«Не плохой человек. О, проклятье! Безумие заразно… Ты же сам мне рассказал, что вы познакомились, когда он поднял труп с сельского кладбища, бородатый ты ребёнок!..» — мысленно взвыл Ривэн. Логика происходящего корчилась в агонии — если не умерла уже давненько, примерно в гостинице Зелёной Шляпы.