Оксана Головина - Тьма и пламя [= Сердце Томарина (с 18-ой по 30-ю главу) + Танец огня)] [litres]

– Ты только глянь… – протянул довольно Раду. – А в форме-то и не скажешь! Как прятала все это?

Он обвел указательными пальцами в воздухе силуэт одногруппницы.

– И в форме было ясно, что Синхелм красотка, – вступился Ян.

– Прекрасно выглядишь, – присоединился к комплиментам сдержанный Тео.

– Благодарю, – отозвалась Трин, пунцовая от смущения и окруженная толпой оживившихся мальчишек.

Поверх плеча Димера она смогла разглядеть Кристиана. Взгляд мужа потемнел и говорил о многом. Особенно о том, что думал о компании окруживших ее надоедливых поклонников.

Некстати вздумал объявиться и Зиль, который теперь усердно пытался скрести когтями по ледяному полу. Противный скрежет едва не заглушал звучавшую музыку. Трин тихо пригрозила фамильяру жестокой расправой и велела исчезнуть. Либо устроиться где-нибудь на подоконнике и не мешать живым радоваться вечеру.

– Откуда у тебя это платье? – послышался рядом знакомый голос. Повеяло могильным холодом.

Трин вздохнула, вынужденно обернувшись к подошедшей Дель.

– Почему ты в этом платье? – с неподдельным изумлением снова спросила некромантка. – Почему?

– Потому что оно идет Синхелм, – проворчал Ян, вступившись за одногруппницу.

– Чего шипишь здесь? – присоединился к товарищу Димер, загораживая Трин спиной.

Боги… Трин попыталась отодвинуть его, но безуспешно.

– Прочь! – тихо зашипела Дель, все еще не теряя надежды получить ответ на свой вопрос.

Откуда взялось платье на этой безродной сиротке? Ведь его выбрал Кристиан. Выбрал… Разве оно не должно быть у той инрэйг? У Маркар! Дыхание Дель сбилось. Кристиан ведь покупал его для Маркар. Она сама видела, как они миловались у ректорского кабинета. Разве не ее называл «солнцем»? Не мог же говорить так о Синхелм? Не мог. Нет. Он не мог предпочесть ей эту девицу…

Пока разбиралась с лихорадочно бегающими мыслями, она не заметила, как осталась за спинами охраняющих Трин друзей. Вы только гляньте, как встали! Словно стена. От бессилия Дель нервно сминала тонкую ткань серебристого платья. Вдобавок ко всему, закончив с речью, Рэйван направился с белоснежного помоста в ее сторону. Улыбался. Улыбался так восхитительно. И смотрел, казалось, именно на нее.

Этого не может быть. Сейчас он должен выбрать пару для первого танца. Так же, как выбирал в прошлом году. Дель прекрасно помнила, как Кристиан остановился перед нею и, слегка склонив голову, протянул руку. Неужели все сейчас повторится? Он одумался? Понял свою ошибку? Дель настолько увлеклась, гадая, что не заметила, как ректор уже остановился, и действительно совсем рядом.

– Сегодня мой выбор не случаен. И прошу простить нам это своеволие, – заговорил Рэйван, все еще улыбаясь.

Стоя перед Трин, он смотрел на нее с высоты своего роста, любуясь нежным румянцем смущения на ее лице. Охрану жены проигнорировал, ею займется позже. Сейчас для него существовала только Трин.

– Сегодня я прошу оказать мне честь и открыть бал первым танцем ту, кого имел счастье назвать женой. – Он протянул руку Трин.

Слышал, как зашелестели голоса в зале, раздалось удивленное аханье и тихий ропот. Плевать… Трин улыбнулась в ответ и храбро вложила свою руку в его ладонь. И в какой-то момент весь зал опустел, словно повинуясь некой магии. Кристиан повел жену в центр зала и поклонился ей. Трин, вспоминая, чему учил отец, ответила реверансом. Вновь завладев одной ее рукой, Кристиан привлек к себе, удерживая за талию.

– Просто смотри на меня, – произнес совсем тихо, так, что слышала только она. – Все будет хорошо.

– Я знаю.

Трин не собиралась отводить взгляд. Были ли причины для этого? На это лицо она могла смотреть бесконечно. Но руки ее все же дрожали, а дыхание прерывалось. Справившись с волнением, Трин опустила свободную руку немного ниже плеча Кристиана, как и следовало для начала танца.

– Ты прекрасна. – Губ некроманта коснулась улыбка.

В полной тишине зала зазвучала музыка. И Кристиан повел, легко кружа жену в танце. Повинуясь магии стихийников, откуда-то сверху, будто с неба, стал идти легкий снег. Сверкающие снежинки кружились, вторя лившейся мелодии и движениям танцующей пары. Касались лица, волос, ложились мягким пухом на зачарованный ледяной пол, чтобы затем исчезнуть.

Магия… конечно, магия. Но сейчас Трин была счастлива. До сих пор она отчаянно боялась споткнуться или неловко повторить какое-то движение. Но прекрасная музыка влекла ее, как и крепкие руки Кристиана, которые бережно ее держали. Эти мгновения принадлежали только им двоим. И никто никогда не сможет украсть ее чудесных воспоминаний об этом танце…