Оксана Головина: В плену звёзд (СИ)

В плену звёзд.

Головина Оксана:

Наше время, Млечный путь…

Это время неопределённости. Волнения охватили галактику. Влияние последствий недавнего вторжения Фалатрена и его армии ещё ощущается, несмотря на то, что одна из самых ужасных войн уже окончена. Её отголоски до сих пор несут опасность, играя на руку тем, кто желает получить выгоду, пользуясь временной слабостью искалеченных войной миров.

Но проблеск надежды все ещё остаётся в сердцах тех, кто выжил. Они борются против нового неизвестного врага и отвага героев все ещё может пробудить силу, необходимую для создания нового будущего…

Это история земной девушки, которая мечтала вернуться домой. История вечно хмурого капитана звездолёта и его чудаковатой команды. История полная опасности, приключений и, конечно же, любви…

Пролог

Схватившись за ржавые прутья решётки, она осторожно выглянула наружу, насколько это было возможно. Между ними только её рука и могла просунуться. Снаружи большого барака, в котором их держали, не смолкали громкие крики. Они смешивались с лязгом железа, злобным рычанием, воплями тех, кто бился, и тех, кто ликовал на трибунах.

Неизвестные чудовища, охранявшие вход, рванулись на своих цепях. Почуяв свежую кровь, и шаги их хозяев, они сгребали огромными лапами песок, пытаясь подтянуться ближе.

Вошли двое, волоча бездыханное тело существа, гремя тяжёлой обувью и поблеклыми доспехами. Надзиратели походили на людей, но пугали больше тех монстров, которые метались по соседним клеткам, в ожидании своей участи. Они остановились недалеко от входа, и тело поверженного было брошено на землю, рядом с ней. Причём голова его повернулась в её сторону, скалясь окровавленной мордой, и уставляясь остекленевшими глазами.

В ужасе и отвращении пленница отползла к задней стенке клетки, ржавчина с неё посыпалась ей на голову. Оставалось только прижиматься к холодным прутьям, и с колотившимся сердцем смотреть, как надзиратели направились к ней. Лица они скрывали чем-то наподобие шлемов, она была не сильна в этом. Только глаза отчётливо видны сквозь прорези, даже в полумраке странной тюрьмы. В этих глазах не было сожаления, не было ничего, они были пусты. Что там происходило, за стенами этого покрытого вековой пылью ангара, или барака, уставленного клетками, пустыми, и хранившими своих пленников?

Один из мужчин, стукнул по передней стенке, служившей дверью, длинным жезлом. Эта штука, напоминавшая металлическое копьё с чудаковатым наконечником, была уже знакома ей. Не хочешь отключиться на пару часов, не дёргайся, это она уяснила, после того, как данный ‘шокер’ пару раз приложился к бедной спине. Две обугленные дырки вентилировали майку, а ожоги пекли адски, будто прижималась к раскалённой сковороде. Второй надзиратель мотнул головой, выкрикнув что-то на своём языке. Пленница уже привыкла не прислушиваться к словам, только к интонации. Слова последнее время потеряли для неё смысл. Ни одно живое существо здесь, не говорило так, чтоб она, хоть что-то поняла…

- Выходить? Значит, выходить… убивать меня собрались?

Или скормить тем шестипалым монстрякам, что истошно рычали, стоило кому-нибудь приблизиться к выходу? Огромные металлические ошейники, на которых крепилось по несколько увесистых цепей, сдерживали тварей на месте.

Пленница вышла к ним, пытаясь толком выровняться. Спина совсем затекла, а пустой живот скоро совсем прилипнет к позвоночнику!

Некоторым временным облегчением было освободиться от клетки, и сделать несколько шагов. Надзиратель толкнул в плечо, кивая следовать на выход. Она шла, дрожа от страха, в то же время, пытаясь держаться достойно. Им вовсе не нужно знать о том, что она чувствовала.

Стоило им пройти через распахнутые ворота ангара, и она, со своими конвоирами, сразу попала в некий лабиринт, смастерённый походу из тех же видавших виды железных прутьев, что и клетки. Местами на них были видны огромные царапины, многие на уровне выше её рыжей головы, и ей не хотелось знать, что за чупакабра их оставил…

Решётки, по бокам, решётки над головой… пленница подняла голову - небо здесь по-своему красиво. Рыжеватое, линялое, и облака - бурые, серые, клубились тревожно. Небо всегда небо, и оно отвлекло её ненадолго. Она вглядывалась в него, переставляя ноги в пыльных ботинках, вглядывалась до слёз, потому что едкая пыль всё норовила попасть в глаза. Но ничего не видела. Куда же нужно глядеть, чтоб увидеть, чёртов голубой шарик?!