Джелли Дюран - Раб

Захрустели зубы, когда он сжал челюсти, судорожно сократились мышцы в бессознательном желании вырваться, оборвать цепи, уйти с помоста… Качнулся факел, и громкий, веселый треск сучьев заглушил его единственный стон.

Пламя окружило его мгновенно. Оно пока не подобралось вплотную, но от жара нельзя было дышать. Едкий дым высек слезы, обжег легкие; за прозрачной стеной пламени он еще различал расплывчатые, неверные очертания людей в первых рядах толпы.

Кто же вы, хотелось крикнуть ему, кто же вы?! Кто вам дал право отнимать жизнь себе подобного? Кто вам дал право приходить на площадь, чтобы поразвлечься зрелищем, как убивают человека?! Кто те судьи, что что решили оборвать его дыхание? За что?! Он такой же, он не сделал ничего, за что его действительно стоило бы карать, он не был ни подлецом, ни трусом, ни лжецом… Он молод, он так молод… Так почему он должен погибать на позорном помосте?! Почему такие же, как он, веселятся, глядя на его мучения? Кто же вы, люди…

Треск был почти заглушен мерным гудением набравшего силу огня. От нестерпимого жара он почти ослеп, синие ясные глаза стали мутными и тусклыми, потрескивали волосы, тлела одежда… Язычок пламени лизнул его ногу, Ксантив невольно плотнее прижался к столбу, больно ударившись затылком. Но не было спасения… Горели доски под его ногами, горела кожа. Острейшая боль пронзала его, пробираясь все глубже.

Порыв ветра — и человек у столба был окутан пламенем, занялся, как свеча. Не было крика последней боли, раздирающей, смертельной — слишком быстро все произошло, у него уже не было воздуха для дыхания. Но он еще жил, еще чувствовал, еще не угасла жизнь под горящей кожей…

…Ее руки принесли прохладу, такую неожиданную посреди пылавшего костра. Она прильнула к нему, целуя, и она была так прекрасна, что он забыл о боли. Она была его богиней, она ожила, она пришла к нему, чтобы спасти. Он думал, что ее зовут Илона, но он, конечно, ошибался. Она не могла носить земное имя.

Глядя в ее звездные глаза, он спросил:

— Кто ты?

— Десс. Я та, кого ты любил, я пришла, чтобы забрать тебя к себе. Пойдем, забудь о людях.

Она манила его. Ее пальчики коснулись цепей — и они распались. Он легко оторвался от помоста; она побежала над головами, она взлетала, он устремился за ней. Ему без труда удалось догнать ее, он засмеялся:

— Я будто заново родился.

— Это и есть рождение — рождение другим. Это оборотная сторона…

Она запнулась, и в тот же момент Ксантив все понял. Он оглянулся — посреди площади чадил черным дымом костер, и красноватые языки огня пожирали останки человека.

Он понял, что она имела в виду, говоря о рождении. Он родился — заново, но он не был человеком… Он понял, какое слово не договорила Десс, понял — это же слово было значением ее имени. Ее звали Смерть.