Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

За прошедшие два с половиною десятилетия холодильный гроб с моего, правда, согласия меняли уже два раза на «более совершённый и надёжный». Во всяком случае, мне преподносилось это так, и каждый раз я выкладывал дирекции ледяного кладбища солидную сумму за то, чтобы тело Дианы сохранялось «в соответствии с требованиями постоянно улучшаемой технологии».

Но, в целом, ничем радикальным новый гроб от прежних не отличался. Всё тот же длинный белый пенал с панелью управления в торце.

Как всегда в таких случаях, служитель дал мне расписаться в специальном «листке посещения», где фиксировалось время начала «личной инспекции», а по её окончании, также за моей подписью, делалась отметка о наличии или отсутствии каких-либо замечаний или претензий. Из каких-то непонятных мне соображений руководство «Мицара» до сих пор сохраняло эту процедуру во всей архаике, и её не коснулись никакие веяния электронного делопроизводства, давно уже сделавшего бумагу без малого музейным экспонатом.

Выполнив свою функцию в манере бесстрастного робота-андроида, служитель бесшумно удалился.

Я обернулся к Диане. Разумеется, к той, которая сидела в кресле, и молча качнул головой в сторону белого пенала, давая ей знак подойти. Слова у меня из горла не шли. Нервный спазм.

Она вроде бы попыталась встать, но так и осталась сидеть в кресле, затравленно глядя на меня.

Всё это было ужасно тягостно. Для нас обоих. Я понимал, что необходимо как-то побыстрее заканчивать итоговый и, возможно, самый трудный момент нашего откровения. У меня у самого уже начинало мутиться в голове. О том, что происходило в душе и в мозгу у Дианы в этот момент, страшно было даже подумать.

Я заставил себя сойти с места и, пытаясь изобразить решительность, деревянными шагами подошёл ней. Зашёл сбоку, наклонился, стиснул руками её плечи и со словами: «Пойдём, надо», – буквально вырвал Диану из кресла…

Она смотрела на мраморно спокойное лицо за теплоизолирующим идеально прозрачным стеклом криоконтейнера, как глядят в своё отражение в зеркале. Только веки у той, в Зазеркалье, были равнодушно прикрыты. А в глазах живой Дианы читалось не любование и не любопытство, но с трудом преодолеваемый ужас. Наверное, так Персей глядел на отражение лика Горгоны в полированной меди своего щита.

Это продолжалось совсем недолго: может, минуту или две. Судя по всему, Диане (этой, живой и тёплой) оказалось достаточно и такого короткого времени, чтобы окончательно убедиться, – ей сказали правду. Она – клон.

Вот теперь с этой правдой ей нужно было что-то делать и как-то с нею жить.

Я напряжённо следил за моей девочкой. Я ожидал всего, что угодно: что она забьётся в истерическом припадке, бросится на меня с кулаками, упадёт в обморок, наконец..

Я был готов ко всему.

Однако Диана повела себя так, что у меня возникла надежда на относительно лёгкий выход из кризиса. Я подумал… я хотел верить, что её в общем-то очень устойчивая психика и от природы лёгкий практичный характер помогут принять всё это как некую непреодолимую, но не катастрофическую данность, к которой следует приспособиться и с которой можно ужиться.

…Она оторвала взгляд от тела под стеклом, посмотрела на меня и медленно-медленно покачала головой из стороны в сторону. Это не был жест отрицания. Тут явно читалась тяжёлая укоризна, смешанная с непониманием. Непониманием того, как смог и посмел я всё это натворить.

Потом она повернулась и, не сказав ни слова, медленно пошла к выходу.

– Подожди меня на улице! – попросил я вослед ей, одновременно вжимая в панель на стене кнопку вызова служителя.

Диана не ответила и не обернулась. Сквозь сомкнувшиеся стеклянные створки автоматических дверей я видел, как она, постепенно ускоряя шаги, уходила по сверкающему идеальной чистотой коридору.

Я занервничал. Мне показалось, что служитель слишком мешкает с ответом на мой вызов, хотя, скорее всего, это было не так. Едва он вынырнул в зал из глубин служебных помещений, я бросился к нему навстречу, буквально вырвал из его рук пластиковый планшет с закреплённым на нём листом бумаги и, не читая, стремительно расписался в стандартном протоколе о результатах «инспекции». Лихорадочно сунув планшет обратно едва успевшему подхватить его служителю, не слушая и не слыша каких-то его слов, произнесённых мне в спину, я почти бегом бросился догонять Диану, которая, несомненно, должна уже была выйти из помещения на воздух.