Эдвард Даль - Игра с отражениями (оборванная исповедь)

Она медленно и молча вернулась в своё кресло. Немного посидела на его краю, сцепив пальцы рук в замок, упёршись локтями в колени и глядя в пол.

Потом подняла глаза на меня:

– Ты, хочешь мне сказать, что ты не мой отец?

– Да.

– То есть, ты меня удочерил? И это – вся тайна?

– Нет.

– Что нет?

– Это не вся тайна, и я тебя не удочерял.

– Как это может быть? У меня же есть свидетельство о рождении. Я на этом основании паспорт получала!

– Строго говоря, свидетельство фальшивое, хотя и безупречное с юридической точки зрения.

– Ты меня похитил, что ли, во младенчестве?

– Да нет же! Не гадай. Всё так, как ты и представить себе не можешь…

– А что же тогда?! Да говори же ты, наконец!! Что ты кота за хвост тянешь!!!

Она снова вскочила с кресла и, кажется, была готова разрыдаться.

– Сейчас! Сейчас! – уговаривал я её. – Сядь, пожалуйста! Сейчас я тебе всё расскажу. Никаких кровавых ужасов. И никакого криминала… Ну… почти. Села? Возьми компьютер. Я тебе покажу несколько фотографий.

Она подчинилась. Снова надела «очки», немедленно ставшие непрозрачными. Значит, включила мониторы.

Я достал из футляра свой собственный компьютер и тоже нацепил его на нос. Сел в другое кресло, установил соединение с компьютером Дианы и вызвал файловую папку с фотоизображениями.

– Посмотри, – предложил я и открыл первый файл.

Это был снимок Дианы (той, прежней), сделанный, теперь уже можно сказать, старинным цифровым фотоаппаратом, в забытой «плоской» технике. Никакого привычного нынешней молодёжи 3D.

Кажется, это было снято на Плитвицких озёрах. Диана стояла на деревянных мостках над стеклянно-прозрачной, бирюзового оттенка водой, под поверхностью которой кишели серо-чёрные спины крупных рыбин. Она смотрела в объектив, едва заметно улыбаясь. Боковой ветер слегка трепал её волосы, отбрасывая их вправо, отчего почти половина лица Дианы оказалась эффектно прикрыта их красивыми прядями. Такая полускрытость придавала портрету ноту очаровательного лукавства и манкости. Я очень любил этот снимок.

– Ну, это же я, – едва взглянув на снимок, нетерпеливо и недовольно отозвалась Диана.

Она явно была настроена увидеть нечто априори сенсационное и не смогла сразу понять, что удивительнее показанного ей зрелища трудно было что-нибудь придумать. Но уже через несколько секунд до её сознания начали доходить первые странности и несоответствия.

– Что-то не пойму, а где это я? А почему изображение плоское? Что это на мне надето? Это я???

Я открыл следующий файл. Здесь Диана была в купальнике на алмазном песке пляжа тихоокеанского атолла.

– Ну, это снова я… Где это… – в её голосе слышалась ошеломлённая растерянность. – Не пойму… Это что? Фотошоп?

Я подал следующий снимок.

– Это я? – снова раздался вопрос, заданный уже испуганным голосом, а потом, после следующего кадра, скорее, с ужасом:

– Это кто?!

В ту же секунду я услышал стук брошенного на стол компьютера и быстрые шаги.

Диана подлетела ко мне, содрала с моего носа мои собственные компьютерные очки и, тряся меня за плечо, глядя прямо мне в глаза, неистово требовала прямого ответа:

– Что всё это значит? Кто это? Немедленно говори! Хватит дурацких загадок!

Я с трудом вновь усадил Диану в кресло и, прижимая её руки к подлокотникам, ответил:

– Эта та самая Диана, о которой я тебе только полчаса назад рассказал. Та самая женщина, которую я безумно любил тогда и не могу разлюбить до сих пор.

– Так она и есть моя мама? – в голосе Дианы мелькнул отблеск надежды на простое и вполне человеческое разрешение всей этой чертовщины. – Поэтому мы с ней так похожи?

– Нет.

– Нет? – повторила она снова упавшим голосом.

– Нет. Ты уже забыла? Она упала в трещину ледника четверть века назад. А тебе только-только восемнадцать.

– Тогда, кто же она?

– Ты.

– Ви-и-ик!!! – буквально взвизгнула Диана и заколотила ногами в пол, пытаясь вскочить из кресла. – Прекрати!!! Прекрати меня морочить!!! Говори немедленно всё до конца!!! – кричала она.

Я с трудом удержал её на месте. Она перестала вырываться и замолчала, но смотрела на меня, если не с ненавистью, то с яростью.

– Ты не обыкновенный человек, моя девочка.

Она тяжело дышала:

– Говори, всё. Прямо сейчас.

– Ты не представляешь, Диана, как мне это трудно…

– Говори!!! – рявкнула она сорванным голосом.

– Ты – клон.

Нет, она не брякнулась в обморок и даже не заплакала.