Николай Васильев - Битва при Тюренчене [СИ]

— Что ж, вижу, с Эрнестиной ты уже простился… Смотри, как бы не упустить Сару…

— Да, я должен сейчас же написать ей: о своих пылких чувствах, об изменившихся планах на жизнь, о нашем совместном будущем… И в знак серьезности своих намерений приложу к письму брошь, которую вез Эрнестине… Эх, вот с ней еще предстоит мука… (Уходит под аплодисменты).

Занавес обнажает внутренность комнаты в доме миссис Тэнтер. У окна стоит Эрнестина в лучезарном настроении. Входит мрачно сосредоточенный Чарльз.

(Эрнестина оборачивается радостно) — Чарльз! Утром пришло письмо от папы… Чарльз! Что-нибудь случилось?

Он смотрит в пол и молчит.

— Вы меня пугаете… Что произошло?

— Покорнейше прошу, сядьте. Ваш батюшка проявил ко мне редкостную доброту… но после мучительных раздумий я понял, что ни доброты его, ни Вас я не достоин.

— Вы?! Недостойны меня?

— Именно так.

— Боже, это какой-то кошмар… Или шутка?

— Я не способен шутить подобным образом.

— Тогда соблаговолите объясниться.

— Когда прошлой зимой мой выбор пал на Вас, в основе его лежал холодный расчет. Впрочем, и Вы мне внешне понравились, поэтому я надеялся обрести в придачу к богатству и Вашу любовь…

— Вы ли это говорите? Ушам своим не верю… Нет, это не мой милый Чарльз, а кто-то другой: двуличный, бессердечный, жестокий…

— Я понимаю, слышать такое тяжело…

— Это называется тяжело?! Видеть, как Вы тут стоите и преспокойно объявляете, что никогда меня не любили?!

— Мне нет оправданий. Но все-таки я прозрел и не решился дальше Вас обманывать. Вас и самого себя.

— Что же заставило Вас прозреть?

— Неожиданное великодушие Вашего отца. Он не только закрыл глаза на ухудшение моих обстоятельств, но и предложил партнерство в своих делах.

— Я так и знала! Он не удержался! Надо же было додуматься: предложить аристократу до мозга костей партнерство! Я сейчас же напишу ему такое письмо…

— Милая Эрнестина, это уже не поможет. Я устал, перегорел и не смогу больше притворяться: ни перед ним, ни перед Вами. Загляните в свое сердце: ведь в нем уже шевелились сомнения на мой счет…

Эрнестина зажимает уши, наступает пауза.

(Эрнестина тихо) — Можно теперь мне сказать? Я знаю, что казалась Вам чем-то вроде хорошенькой безделушки, призванной украшать гостиную… или будуар. Знаю, что я невежественна. Капризна. Заурядна. Что моя болтовня подчас резала Вам слух, что я докучала Вам заботами о будущем устройстве нашего дома, что напрасно пренебрегала этими окаменелостями… Может, я просто недостаточно взрослая? Я могу еще всему научиться и стать Вам достойной спутницей, а Вы оцените мои старания и по-настоящему полюбите меня? Вы не знаете, но именно такие мысли появились у меня с первой нашей встречи, этим Вы меня и привлекли. Поверьте, на мою руку было много претендентов и не все они были охотниками за приданым, не все были ничтожны. Но Вы сразу всех затмили — потому что показались мне самым умным, самым опытным. А еще тогда мне показалось (поверьте, я это не сейчас придумала, я могу показать свой дневник), что при всей опытности Вам не хватает веры в себя, что Вы кажетесь себе неудачником, человеком не очень значительным… Тогда мне захотелось сделать Вам подарок: принести богатое приданое, а также искреннюю любовь, возродив тем самым эту веру…

(Чарльз после паузы) — Я вновь осознал, сколь многого лишаюсь, теряя Вас. В одном Вы неправы: то, чего не было, возродить нельзя.

— Чарльз, умоляю! Я готова выполнить любое Ваше желание… мне ничего не нужно, я все брошу, от всего откажусь просто ради того, чтобы быть с Вами…

— Вы не должны так говорить…

— Как же мне еще говорить? Вот вчера я получила от Вас телеграмму из Лондона… Я плакала от радости, что все у вас с папой благополучно обошлось, что Вы едете ко мне обратно… Я…

Вдруг резко выпрямляется, пораженная догадкой.

— Вы лжете мне! Случилось что-то еще… после отправления телеграммы!

Чарльз встает, отходит к окну, Эрнестина бурно рыдает.

(Чарльз через паузу) — Я хотел избавить Вас от лишних огорчений. Но Вы правы, кое-что случилось…

— Кто она?!

— Она Вам незнакома. Я знал ее много лет и думал, что все давно кончено. Но встретил нечаянно в Лондоне и понял, что это не так.

— Вы ее любите?

— Не знаю… Но теперь мне невозможно отдать свое сердце другой.

— Это я теперь другая?! Вы… Вы чудовище!

— Обо мне не стоит жалеть ни секунды, поверьте. В Лондоне много достойных молодых людей… Людей благополучных, не сломленных жизнью… Я же тихо отойду в сторону, и Вы меня больше не увидите.