Джек Вэнс - Сиамбак

– Напайю ? Что это?

– Это – наша философская концепция, предписывающая находить смысл, красоту и саму жизнь каждом аспекте окружающего мира.

– Сидящему в клетке сиамбаку было бы полезно практиковать меньше напайи в свое время.

– Да, нет сомнений в том, что он несчастлив, – согласилась девушка.

– Несчастлив? Его пытают!

– Он нарушил закон, установленный султаном. Его жизнь более ему не принадлежит. Она – собственность Сингалюта. Если султан постановил использовать ее для предупреждения других потенциальных злодейств, то факт, что этот человек страдает, не представляет для нас интереса.

Взгляд Мэрфи скользнул по обнаженному торсу собеседницы.

– Хм... Если все сиамбаки носят на груди металлические орнаменты, как же им удается скрываться?

– Они появляются на улицах лишь по ночам, ускользая, подобно призракам. – Она, в свою очередь, окинула взглядом свободно сидящую рубашку Мэрфи. – Если ты заметишь, что прохожие как бы невзначай прикасаются к тебе, пытаясь прощупать, знай, что это агенты султана, ибо лишь те, кто принадлежит к Дому, ну и незнакомцы из других миров, имеют право носить закрытые жилеты. Однако хватит об этом! Позволь мне спеть тебе песню о древней родине, Старой Яве. Ее смысла ты не поймешь, но никакие другие слова не сплетаются с голосом гамелана столь гармонично.

– Я чувствую себя обладателем синекуры, – томно пробормотал Мэрфи. – Обычно вместо апартаментов с садом и личного бассейна мне приходится довольствоваться надувной палаткой и комплектом консервов с дегидрированной едой.

Соэк Панджобэнг тряхнула головой, разметав вокруг водяные брызги:

– Полагаю, Виилбрр, ты будешь опечален, когда придет время покинуть Циргэймс-Три?

– Пожалуй. – Он взглянул вверх, на прозрачную крышу, почти не видимую в местах, где на ней собирались и преломлялись лучи света. – Мне все же не особо приятно постоянно находиться запертым, подобно птице в вольере. Возможно, это легкая степень клаустрофобии.

После завтрака, прихлебывая густой кофе из серебряной чашечки, Мэрфи окинул девушку долгим и задумчивым взглядом.

– Где блуждает твой ум, Виилбрр?

Мэрфи опрокинул содержимое чашечки в рот:

– Я думаю о том, что мне пора заняться делами.

– И какими же?

– Для начала я собираюсь запечатлеть дворец и тебя, сидящую в саду с гамеланом в руке.

– Но Виилбрр, мне бы этого не хотелось!

– Ты – часть Вселенной, и довольно интересная часть! Затем я займусь съемками площади...

– И сиамбака?

В это мгновение сзади раздался спокойный голос:

– К вам посетитель, туан Мэрфи.

Вилбур обернулся.

– Пригласите его!

Он вновь посмотрел на девушку. Соэк уже поднялась на ноги:

– Мне следует удалиться.

– Когда я увижу тебя?

– Этой ночью, в Барангипане.

Тихий голос произнес:

– Мистер Руб Триммер, туан.

Триммер оказался небольшим человечком средних лет с узкими плечами и заметным брюшком. Манеры его отдавали развязностью и бахвальством – очевидно, отголоском привычек двадцатилетней давности. Кожа, судя по всему навощенная, отдавала нездоровым румянцем, пучок редких седых волос был тонким, а веки нависали над глазами под углом, который начинающий физиономист определил бы как свидетельствующим о лукавстве.

– Я директор местного отделения Импортно-экспортного банка, – обратился к Вилбуру Триммер. – Услышав о вашем визите, я поспешил отдать вам дань уважения.

– Полагаю, вы не так уж часто встречаетесь с людьми из других миров?

– Вы правы. К сожалению, наша планета привлекает не так уж много туристов. Мы живем изолированно, можно сказать, взаперти. Человеку с чувствительной психикой ничего не стоит сойти тут с ума окончательно.

– Ага, это то, о чем и я размышлял этим утром, – согласился с ним Мэрфи. – От этого вечного купола над головой начинают бежать по спине мурашки. Как местные жители это терпят? И терпят ли?

Триммер вытащил кисет с сигарами, но Мэрфи вежливо отказался от предложения.

– Вы много теряете. – Триммер бережно поджег свою сигару. – Местный табак превосходен! Да, можно и так сказать, циргэймсцы склонны к шизофрении. Яванская кротость смешана в их крови с бьющей через край энергией арабов. Обычно яванская часть преобладает, но время от времени можно наблюдать вспышки гонора, и тут никогда не скажешь заранее. Я здесь уже девять лет, и все еще ощущаю себя чужаком.